Онлайн книга «Пехота апокалипсиса»
|
Да, исчезли лозунги о Сближении и Сосуществовании, появились призывы уничтожать сбляжателей и сосулизаторов. Понятно. Виновников бойни в городе арестовали, их хозяев в Брюсселе – тоже, и на днях должен начаться в Нюрнберге суд над этими преступниками и их покровителями. Почти вся верхушка Евросоюза и командование Территориальных войск. Патруль не упоминается совсем. Как Патруль. Говорят и пишут о некоей секретной военизированной организации, контролировавшей российские Территории, цели и задачи которой еще не прояснены. Ведется расследование. В народе – все почти нормально. Бунтов нет. Люди с пониманием относятся к происходящему, требуют разобраться и наказать. Вскользь, очень глухо, проскакивает информация о проявлениях народного, исключительно праведного гнева по отношению к предателям и коллаборационистам, сообщения о вспышках которого заканчиваются лаконичным «имеются жертвы». И целый ряд загадочных вспышек насилия. Молодой человек, вооруженный ножом, вошел в здание городского совета и нанес восемнадцать ударов, прежде чем был застрелен охраной... Девушка плеснула кипящей водой в лицо своей соседке по общежитию... Водитель автобуса был убит во время движения, автобус занесло на встречную полосу, от столкновения с грузовиком начался пожар, погибло... Трое школьников ворвались в учительскую... охотник открыл огонь по проезжающей электричке... повесили писателя... Ильин просматривал кадры, вглядываясь, пытаясь отыскать что-то общее. И отыскал. Странно, но журналисты на это внимания не обращали. Показывали, но не называли. Официальные сводки внимания на этом не акцентировали, но в каждом подобном кадре... На груди у школьников, убивших двух учителей,– семиугольные значки космополетов. На футболке парня, стрелявшего в водителя автобуса,– семиугольный значок. Плакат с семиугольником на стене комнаты мальчишки, покончившего с собой. В каждом кадре. В каждом. И ни слова об этом. Камера снимает значок в упор, медленно, тщательно фиксирует крашенные в перламутр волосы мальчишки, серебристые комбинезоны на убийцах... И ни слова об этом. Словно и не вдалбливают в головы людям настойчиво, не запихивают вглубь, в подсознание, не закладывают рефлекс: космополеты – убийцы. Они виноваты во всем... Все, что связано с Братьями, смертельно опасно. Все, что связано с Братьями, должно быть уничтожено. Все, что связано с Братьями... – Здравствуйте, майор,– сказал чей-то голос. Ильин вздрогнул. Пистолет оказался в руке, дулом к выходу. – Не нужно так нервничать,– посоветовал голос.– Я не причиню вам вреда. И не нужно оглядываться, я – здесь! Кадропроекция над инфоблоком мигнула несколько раз. – Увидели? Вот и славно. Наконец-то мы можем спокойно поговорить. Ильин положил пистолет на ящик и выключил инфоблок. Ровно на пять секунд. Через пять секунд инфоблок снова включился. Самостоятельно. – И опять скажу – не нужно вам так нервничать.– Голос был знакомый, но Ильин не мог вспомнить, где и когда его слышал.– Я хотел у вас узнать – все в порядке? Вы нормально доехали, вступили в командование? – С кем имею честь? – Да какая вам разница? – почти искренне удивился голос.– С доброжелателем. – У меня за последнее время выработалась привычка посылать доброжелателей... – Я знаю – в ж... И знаю, что один ваш недавний собеседник объяснял такое однообразие нежеланием и неумением выражать свои эмоции, так сказать, вербально... – Пошел ты на хрен! – сказал Ильин. – И клац трубку на телефонный аппарат! Или выключателем. Только сейчас это не получится. Свой инфоблок вы уже выключали. Он, кстати, и сейчас выключен. Можете проверить.– В голосе зазвучала ирония.– Я, собственно, чего вам звоню... Посоветовать. И не нужно говорить, куда мне засунуть свой совет. Я вам хочу посоветовать... не напрягаться. Вы как-то слишком близко принимаете судьбу этого вашего возрожденного батальона. Зачем? Ильин не ответил. Сунул пистолет под подушку – от греха подальше, чтобы не поддаться соблазну влепить пулю в ни в чем не повинный инфоблок. – Нет, вы можете не отвечать, но ведь себе самому вы врать не будете. Ведь не будете? Вы же сами вот недавно трепались с капитаном на эту тему – какого хрена возродили, за каким бесом пригнали сюда... Вы что – не поняли? Ну подумайте! У батальона нет нормального зимнего обмундирования. Палатки и чугунные печки не спасут от морозов, а ведь именно морозы начинаются. Можете сами проверить в Сети. До тридцати пяти. До минус тридцати пяти. У вас три топора, одна двуручная пила и саперные лопатки. У вас машины, не подготовленные к морозам, счастье, что Кудря ваш сообразил и теперь все машины стоят с включенными двигателями... А, простите, горючее? Тут даже воды нет. Ближайший водоем – болото в семи километрах. Колодец в вымершей деревне закрыт Биопатрулем. А водички у вас в баках осталось литров сто. Снег топить будете? Рискнете в пятнадцати километрах от Территории? В лесу, на сорок процентов пораженном чужой растительностью? Не отвечайте мне, сами подумайте, взвесьте. Ильин снова не ответил. Нечего было отвечать. – А я вам подскажу.– Голос стал мягче. Каким-то вкрадчивым стал голос, проникновенным. – Я – подскажу. Никто не будет с вами делиться информацией, а я – поделюсь. Вы личные дела своих подчиненных просмотрели уже? Обратили внимание, что все они – офицеры, прапорщики, солдаты – все из больших, многодетных семей. Кудря – отец пяти детей. У всех остальных офицеров – по два-три ребенка. Солдаты имеют по три-четыре брата или сестры. Обратили внимание? – Обратил,– сказал Ильин. Он действительно обратил на это внимание. Отметил про себя как некую странность. – А в документах еще не указано, что все они без исключения имеют очень много родственников и родственные связи поддерживают неукоснительно. Того самого языкатого рядового, которого вы на днях швыряли в грязь перед строем, Максима Палина, на службу провожали полторы сотни родственников... – И при чем здесь это? – не выдержал Ильин. – Не спешите. Не нужно меня подгонять или перебивать. Я могу вообще обидеться и замолчать. А вам ведь только-только стало интересно... Ведь стало? Ильин хотел промолчать. Но все-таки ответил: – Стало. – Во-от! Интересно! Любопытство, между прочим,– одно из самых сильных и полезных качеств человека. Знаете, сколько всего было совершено из любопытства? Но я сейчас не об этом. Я о вашем батальоне. И еще о трех десятках подобных ублюдочных формирований. Да, о трех десятках. Взгляните на карту. |