Онлайн книга «Мент для новых русских»
|
Четверо охранников осторожно тащили игровой стол, какой-то парень что-то монтировал на полу, подняв кусок бельгийского коврового покрытия, а сам Геннадий Федорович восседал в самом центре суеты и с неподдельным интересом наблюдал за процессом. Внимания на подошедшего Глыбу шеф не обратил. Глыба потоптался, потом кашлянул, потом осторожно постучал по спинке стула. – Чего? – Я из оврага… – Живой? – В ажуре. – Договорился? – Ага. Кусок покрытия опустили на пол, аккуратно смазав края клеем. Игровой стол поставили сверху. – Ничего не напартачил? – спросил Геннадий Федорович, не оборачиваясь. – Не, пришлось только одному дать в дыню, а так – все поняли и обещали свалить. Я завтра зайду, проверю. – Зайди и проверь. Это твоя проблема. Если они оттуда не уйдут, с тебя спрошу. – Да я что? Я ничего. Я все, как надо… Вон, у Димыча спросите. Откуда-то из подсобки появился крупье, по случаю ремонта одетый не в жилетку с бабочкой, а в спортивный костюм. Геннадий Федорович встал со стула и подошел к столу: – Что, Глыба, может, сыграем в рулетку? Глыба помялся. В карты, или там, в нарды, он с удовольствием сыграл бы. А в рулетку… – Как знаешь, – Геннадий Федорович засмеялся и бросил на стол мятую купюру. – Давай поставим с тобой на цифру три. Крупье кивнул, крутанул сверкающее никелем колесо и аккуратно, по деревянному бортику запустил шарик. Сделав несколько оборотов, шарик послушно лег в лунку с цифрой три. – А теперь – двадцать пять, – сказал Геннадий Федорович. Рулетка выдала двадцать пять. – А «зеро» слабо? «Зеро» тоже оказалось не слабо. – Люблю честную игру, – довольным голосом сказал Геннадий Федорович и забрал свои деньги со стола. – Пошли, Димыч, поговорим за пивком, – Геннадий Федорович, не оглядываясь, двинулся к бару. Следом за ним прошел Димыч. – Ничего там не напорол Глыба? – спросил Геннадий Федорович, усаживаясь на табурет у стойки. – Все нормально. Как и рассказывал. – Это хорошо. Пивка, водочки? – Мне сегодня еще работать, – сказал Димыч. – Помнишь… – удовлетворенно сказал Геннадий Федорович и взял у подошедшего бармена запотевший стакан. Бармен поставил перед шефом блюдце с закуской и отошел в сторону, чтобы, на всякий случай, не слышать разговора. – Значит, Винтика нужно уволить, – сказал Геннадий Федорович и отпил из стакана. Водку он пил именно так, небольшими глотками, смакуя, чем неоднократно вызывал у собутыльников отрицательную реакцию. – Ему звонили, попросили подготовить для нас одну штуку, грамм так на двести пятьдесят с часовым механизмом. Ждать он тебя будет… – Меня? – Димыч удивленно приподнял брови. – Ну, не тебя, а кого-нибудь от меня. Вон, хоть того же Глыбу. Подойдет? – Подойдет. Только вы тогда ему скажите, чтоб он сам машину вывел, а меня пусть подберет возле метро. – Хитришь? – Геннадий Федорович прищурился и снова отпил из стакана. – Хитрю, – кивнул Димыч. – Ладно. Потом куда? – К приятелям, дня на три-четыре. Не возражаете? – Ни Боже мой! Отдыхай. Глыбе тоже посоветуй, хотя, не надо, ему завтра работать с бомжами. Я его завтра отпущу. – Через сколько нас будет ждать Винтик? – Через полтора часа. Успеете похавать и доехать. – Я не голодный. – Тогда позови Глыбу, я сам ему все расскажу. Возле метро тебя забирать? – Да, слева, под рекламой. Димыч кивнул, подошел к столу, возле которого восторженный Глыба наблюдал, как шарик ложится на тот номер, который ему заказывают: – Тебя к шефу. – Ага, – Глыба застегнул зачем-то верхнюю пуговицу на рубашке и пошел к бару. Димыч понаблюдал как Геннадий Федорович инструктировал Глыбу, поймал на себе два или три косых взгляда Глыбы, потом Глыба кивнул утвердительно раз. Потом еще раз. Потом посмотрел на Димыча, и теперь кивнул уже Димыч. Глыба вздохнул и поплелся в сторону ресторана, обедать. Димыч вышел на крыльцо. Там двое охранников обсуждали последние события и ужасно веселились. Было с чего. Кто-то кинул весь лоходром. И сделал это самым простым и изящным способом. На чем бы конкретно не разводили пацаны лохов, на наперстках, картах, рулетке или лотерее, все деньги, перешедшие из рук лохов в руки специалистов, не оседали в карманах катал, а через шестерок передавались стоявшему в стороне кассиру. Хотя милицейские налеты на лоходром стали уже давно редкостью, а о внеплановых неожиданных проверках всех обычно предупреждали дня за два, обряд, на всякий случай, выполнялся строго. Бабки должны быть у кассира. Функции кассира выполнял человек доверенный и опытный. К концу дня денег у него накапливалось изрядно. Движение на лоходроме всегда было оживленным, сегодня погода была хорошая, и лох клевал неплохо. Однако, когда шестерка в очередной раз принес банкиру деньги, тот вдруг начал суетливо шарить по карманам, материться и нервничать. Шестерка сообщил об этом остальным. Остальные поинтересовались у кассира, а почему это он нервничает, а тот им как раз и сообщил, что касса, неплохая касса за весь день, у него куда-то пропала. Осталось то, что вот только что принесли. Другому бы не поверили, но кассира знали хорошо, и врать он бы не стал. Тем более, что так кидать своих не просто глупо, но и опасно. Кидалы привлекли к разговору карманников, дежуривших возле станции метро. Те клялись и божились, зуб давали и готовы были землю есть. Не они. По всему выходило, что кассира опустил кто-то заезжий, и сделал это легко, словно играючи. Охранники смеялись, Димыч тоже улыбнулся. Такое действительно случалось не каждый день. – Много у него взяли? – спросил Димыч. – Все. За весь день. С рулетки и с лотереи. Ну и остальное. Жирный кусок. И что самое прикольное, Кузьма божится, что никто к нему и не подходил. И чужих никто не видел. Нужно было же этому гаду выпасти Кузьму и почистить ему карманы… Мастер, видать, на гастроли приехал. – Или кто-то из своих подсуетился… – сказал Димыч, глянул на часы и заторопился, – все, пока, я уезжаю дня на три-четыре. Шеф отпустил отдохнуть. – Счастливый, – позавидовал один из охранников. – Счастливый, – согласился Димыч. – Ты чего – пешком? |