Онлайн книга «Мент: правосудие любой ценой»
|
Охранники не стали ни подтверждать, ни опровергать эту очевидную истину. – Двадцать на три не делится, – продолжил Гринчук, с интересом рассматривая купюру. – Без остатка. – Нет, – вздохнул старший. – А вот и делится, – радостно сообщил Гринчук. – Каждому из вас полагается по шесть долларов с мелочью. Держите. Гринчук аккуратно разорвал купюру на три равных части и протянул их охранникам: – Заработали. Охранники взяли обрывки. Гринчук сел за руль. Старший подошел ближе, и Гринчук снова открыл дверцу: – Что? – Вы не говорите, пожалуйста, Баеву… – О чем? – спросил Гринчук. – О… – начал старший, но спохватился. – Ни о чем. Спасибо. – Странная штука – жизнь, – задумчиво сказал Гринчук, выводя машину на дорогу. – Твой Паша – имеет бабки, имеет возможность купить почти все, что хочет. Но лезет в драку за, извини, Мила, за сопливую девчонку, которых у вас в лицее хоть пруд пруди. При этом романа у вас с ним нет. – Нет, – согласилась Мила. – Как думаешь – почему? – Не знаю. Наверное, трахнуть меня сегодня хотел, а вы помешали, – Мила вздохнула. – И пацанам, наверное, уже рассказал. Гринчук молча искоса посмотрел на Милу, но от комментариев воздержался. – А что мне теперь делать? – в голосе Милы звучала грусть. – Где мне найти такого… – Какого? – спросил Гринчук, чтобы поддержать разговор. – Как вы, – просто ответила Мила. – Это ты брось, – быстро сказал Гринчук. – Эту тему давай сразу же обсуждать не будем. – Почему? – удивилась Мила. – А, вы думаете, что я вас хочу в постель затащить… Гринчук хмыкнул. – Нет, я понимаю, что не в вашем вкусе. И я видела вашу Ингу, на дне рождения у Гончарова. Я с такой соревноваться не смогу… А вот такого как вы найти… – Слышала песню «малолетка – дура дурой»? – спросил Гринчук. – Это про тебя. Ты еще не поняла, что такие как я счастья женщине принести не могут? Это со стороны может показаться, что такие крутые пацаны, как сам Зеленый… Мила заинтересовано обернулась к Гринчуку, и тот осекся. Помолчал. – Понимаешь, Мила, – совсем другим тоном сказал Гринчук, – ты и твои приятели… Парни твои… Вы еще слишком маленькие. Юные. У вас пока выросло то, чем вы можете трахаться. А то, чем можете любить… Как тебе это объяснить… – Я понимаю, – серьезно сказала Мила. – Да? Хорошо. А то я сам ни как не пойму, что происходит со мной и женщинами. С Ингой… Вся жизнь приучила меня к тому, что нужно быть готовым к потерям. Что в любой момент то, что мне дорого, может исчезнуть, – Гринчук говорил задумчиво, будто говорил сам с собой, словно Милы не было в салоне. – И я готов к этим потерям. И каждый раз, прощаясь с Ингой, я готов к тому, что завтра ее не увижу. Это похоже на любовь? Или нет? Когда любят – не могут жить без человека. А я с первой минуты готовлюсь ее потерять… Потерять и жить дальше. Рука Милы легла на руку Гринчука: – Дядя Юра, не нужно так. Все… Гринчук усмехнулся невесело. – Извини, Людмила, задумался, – сказал он. – Я понимаю, – сказала Мила. – Я Инге ничего не скажу. Честно. Только… – Что? – Пиво мне даже родители разрешают. И если вы в следующий раз мне станете запрещать… – Мила хитро улыбнулась. – Девушка, – суровым тоном произнес Гринчук. – Шантаж – это преступление. Я, конечно, готов пойти на некоторые уступки, но… Машина остановилась возле дома Чайкиных. – Вы теперь будете делать все, что я скажу! – заявила шантажистка. – Вот, например, можете поцеловать меня в щеку. – Ладно, – покорно согласился Гринчук, – давай свою щеку. Уже выбравшись из машины, Мила спохватилась: – Чуть не забыла… Вы идете послезавтра на день рождения Махмутова? Вам уже прислали приглашение? Гринчук закрыл глаза и застонал. – Надеюсь, что обо мне забыли. Но надеялся он напрасно. Приглашение в длинном конверте ему вручил Михаил, когда Гринчук приехал к бабе Ире. Гринчук вошел в комнату, Михаил полез в карман, достал конверт и молча протянул. – Есть хочешь? – спросила Ирина. – Только чаю. – А коньячку? – предложил Доктор. – Медицина рекомендует. – А правила дорожного движения – нет, – сказал Гринчук. – Я за рулем. Ирина взяла чайник и вышла на кухню. – Что это вы все смурные? – спросил Гринчук. – Телевизор и тот не разговаривает. Михаил взял из вазы яблоко и стал его чистить ножом. – Миша рассказал нам о своей проблеме, – Доктор посмотрел на Михаила. – Ирина ужасно расстроилась. – Ничего, – сказал Гринчук. – Прорвемся. Я уже предупредил Полковника. Еще месяц, и мы вплотную этим займемся. – Со своей стороны… – Доктор снова оглянулся на Михаила, – я не вижу особых изменений. Есть некоторая усталость, но не более того. Вот наступит лето, вы соберетесь вместе и съездите на море. Помню, в семьдесят третьем, я ездил в Крым. Жена… Тогда у меня еще была жена… Жена осталась дома, а я… Вино, море и женщины. Я, кстати, настоятельно рекомендую именно такую диету. Море, женщины, вино. Причем, вином и морем – не злоупотреблять. – А женщинами? – спросил Гринчук. – По возможности, – сказал Доктор и поднял указательный палец. – Всех женщин вы осчастливить не сможете, но стремиться к этому нужно. С единственным условием. Осчастливить. Сделать женщину счастливой хоть на миг. Им так не хватает счастья. Вошла Ирина. Молча налила в чашку Гринчуку кипяток. Добавила заварку. Подвинула сахарницу и вазу с печеньем. – Вы не поверите, Юрий Иванович, – продолжил тему Доктор. – Я сейчас, с вашей легкой руки, выступаю в роли психоаналитика, так чего только не услышишь от наших уважаемых и материально обеспеченных женщин. И, как верно писал классик, все они несчастны по-своему. – Фрейд? – уточнил Гринчук. – Побойтесь бога! – всплеснул руками Доктор. – При чем здесь Фрейд? – Так ведь психоанализ. – Это Толстой! Лев Николаевич. – Он тоже занимался психоанализом? – Гринчук насыпал себе в чашку сахар и посмотрел на Доктора с самым невозмутимым видом. – Кто? Толстой? – опешил Доктор. – Лев Николаевич, – кивнул Гринчук. Доктор набрал в легкие воздух, но потом вдруг засмеялся и погрозил Гринчуку пальцем: |