Онлайн книга «Демоны ночи»
|
– Горловое пение, – тихо произнес Бурышкин. – Страсти-то какие, – отозвалась Вера Хлопова. Звук внезапно оборвался, но тут шаманка заговорила на каком-то более или менее знакомом языке, похожем на немецкий. Фира подалась вперед, но шаманка взмахом руки остановила ее. Она вновь что-то коротко и отрывисто произнесла. И тут все присутствующие вдруг ощутили, что, кроме них, на кухне присутствует нечто иное, необъяснимое и неосязаемое, но тем не менее вполне конкретное. Какой-то чуть слышный шелест вдруг пронесся из угла в угол. Катя что-то резко и грубо произнесла мужским голосом и замахнулась бубном на кого-то невидимого. Лампочка внезапно замигала, готовая вот-вот потухнуть. Вера метнулась к выходу. Тяжкий вздох раздался на кухне. От этого звука звякнула посуда и задрожали расшатанные зимними ветрами за невесть сколько лет оконные стекла. Катя прекратила камлать и взглянула на Фиру. – Нету там его, – отрывисто произнесла она. – Ты хорошо искала? Катя засмеялась: – Лучше не бывает. Там не нужно искать, – непонятно ответила она. – Можно сходить в Верхний мир. Он – маленький, грехов на нем нет. Может, там сидит. – Откуда ты идиш знаешь? – удивленно спросил у Кати Бурышкин. – Какой такой идиш? – Язык еврейский. С кем ты на нем говорила? – С одним там… Сюда просился. – Ты можешь материализовать потустороннюю сущность? – не отставал Никифор. – Непонятно говоришь. И не мешай, я должна закончить начатое. Бурышкин примолк. Фира тихо плакала. Потрясенная Вера стояла с разинутым ртом. Катя вновь ударила в бубен. На этот раз звук казался мягче и уже не походил на вздохи. Скорее он напоминал мелодичный рокот горного ручья. Колокольчики звучали нежно и убаюкивающе, а блики света от блях колпака напоминали весенних, солнечных зайчиков. Душная кухня вдруг наполнилась запахом цветущих яблонь. Катя вновь произнесла несколько слов, но не на идиш, а на каком-то ином, похоже, восточном языке, на этот раз мягко и просительно. По-видимому, она получила ответ, потому что перестала бить в бубен, утерла пот со лба и засмеялась. – Что?! – отрывисто спросила Фира. – Говори, что?! – И там его нет, – спокойно сообщила Катя. – Как же это понимать? – Среди живых искать надо. – Уж сколько лет я это делаю. Безрезультатно. – Ладно, попробую и в этом помочь. Только может не получиться. Фотография надо. – Где же ее взять? – Иди, спи. Завтра говорить будем. Стояла глубокая ночь. Катя все возилась в своем углу, кряхтела, что-то еле слышно бормотала… Не спал и Никифор. Он размышлял о только что виденном и слышанном. Результат был нулевым, но само камлание впечатляло. До сих пор Бурышкин только слышал о подобных вещах. А тут, прямо на глазах, в обычной коммунальной московской квартире… Нет, не зря он привез Катю с далекого Алтая! – А скажи, Катя, – наконец не выдержал Никифор, – разве один и тот же шаман может проникать и в Верхний, и в Нижний миры? – Не всякий, – тут же отозвалась шаманка, словно ждала вопроса. – Есть черный кам, есть белый… А есть и тот и другой вместе… в одном. Вот я такая. Могу и туда ходить, и сюда. – Ну вот скажи, что там в Нижнем мире? Как он выглядит? Катя засмеялась: – Как выглядит? На Москву похоже… Вот как сейчас. Ты выгляни в окно. Грязь кругом, и света ясного нет. Полумрак. Костры горят. И все непрерывно двигается. Точно как здесь. Холодно там… и скучно. – Она немного подумала. – Запах еще плохой… – А вот Фирин брат… Может, ты плохо его искала? – Как это искала? Его не нужно искать. Если нет, значит, нет. – Но как же?.. Насколько я понимаю, там несчетное число народа. Как можно узнать за несколько минут, есть он тут или нет. – Ты смешной. Как собака знает, есть в лесу зверь или нет. Знает, и все тут! Чует! – Ну ладно, допустим… А Верхний мир? Там как? – Ой, хорошо! Тоже похоже на землю. Только лето… Или весна. Цветет все… – Шаманка долго молчала, и Бурышкин решил, что она заснула. И вдруг Катя снова подала голос: – У каждый место есть свои духи. На Алтае свои, здесь свои. Я когда сюда поехала, двух своих самый сильный с собой позвала. Видел на мой шуба два лица? Они. Им тоже интересно в другой место побывать. Хотя они могут хоть куда ходить, но земля большой, всюду в одно время не будешь. Вот вместе и приехали. Но им тут не нравится. Ушли домой, почти сразу. Почему? Дух тоже свое место любит. Как бы дом. Тишину любит. А тут все крутится-вертится, как в Нижнем мире. Зачем ему так? Он не хочет. Если надо крутиться, он в Нижний мир опустится. Но он не любит там быть. Провести может, но все время там сидеть не хочет. Он хочет на своем месте, к который привык. Лес, озеро – вот его дом. И я отпустила. Пускай идут. Но сама еще не хочу уезжать. Мне тут пока нравится. Все другое. Интересно. А духов и своих тут хватает. Вот я с ними и познакомилась. Вначале они привыкали ко мне, испытывали моя сила. Я говорю: служи мне! Некоторые не хотели, ругались… Откуда, говорили, ты взялась на наша голова. Я все равно заставила. И вот сегодня проверила. Как они мне помогать будут. Ничего, хорошо получилось! – Скажи, Катя, почему не все духи живут в Нижнем мире? – задал Бурышкин вопрос, который его давно мучил. – Разный причина. Кого-то не пускают ни туда, ни сюда, вот он между небом и землей крутится. Кто сам не хочет, есть и такие. Но большинство ждет, когда о них вспомнят. – Кто вспомнит, Катя? – Кому надо. И вверху, и внизу, и здесь тоже. – Как это понять: здесь? – Может, они кому еще нужны. Человеку какому. Ну вот как мне. Если они на благо служат, им зачитывается. Если во вред – тоже. – Значит, ты можешь помочь им обрести покой? – Я не добрый и не злой. Вот как нож. Им можно хлеб резать, а можно и человек. Я только нож. В чьи руки он попадет, тот и решает их судьбу. Сегодня этой старуха помогла… Ну, не совсем помогла. Завтра какой плохой дело сделаю. Не от меня зависит. – А от кого? Шаманка вновь тихо засмеялась: – Думаешь, не знаю, зачем ты меня сюда позвал? Знаю. Ты все слава ищешь. Не молодой юнош, а покоя не находишь. Первый хочешь быть. Как это называется? Суета! И что дальше случится, знаю. Так вот. Чужие судьбы зависеть будут от тебя и от тех, кто будет рядом с тобой. Ты о них еще не знаешь, но они скоро придут к тебе. Очень интересно будет. Тебе понравится. Поэтому я с тобой и сижу. – Что будет? Расскажи подробнее! – подался вперед Бурышкин. – Нельзя. Как русские говорят: «Много будешь знать, скоро состаришься». |