Книга Руны судьбы, страница 60 – Дмитрий Скирюк

И поэтому мальчишка, который в этот день перешагнул порог «Двух башмаков» был для Томаса такой же верной приметой, как и все вышеперечисленные. Томас вздохнул и грустно усмехнулся. Одинокий мальчишка в трактире — жди неприятностей.

Мальчишка был вихраст, темноволос, растрёпан, как ворона, с коричневыми умными глазами и очень маленького роста. В оборванной одежде, в драных башмаках и в огромном, не по росту кожухе — грязновато-белёсом и наверняка ворованном. Снаружи было холодно и мерзко, хлопьями валил мокрущий снег, и с кожуха стекали капли. Паренёк постоял немного на пороге, привыкая к полумраку после снежной белизны снаружи, к столу не подошёл, и сразу же направился до стойки.

— Добрый день, — сказал он хрипло, глядя на кабатчика снизу вверх. — Вы — Томас?

Томас внутренне весь подобрался, ожидая скрытого подвоха.

— Энто я, — сказал он, тем не менее, со всем своим достоинством и кашлянул в кулак. — Чем могу служить, молодой человек?

— Я... Мне посоветовали, чтобы я пришёл сюда, — сказал мальчишка. — Мне сказали, что вы можете сказать... Что вы мне можете помочь найти вот этого человека.

Чуток помедлив, паренёк ещё раз огляделся, влез рукой за пазуху и зашуршал бумагой. Через миг на стойку лёг засаленный, протёршийся на сгибах влажный лист бумаги, сложенный вчетверо. На нём оказался набросок — какой-то портрет, нарисованный скупыми карандашными штрихами.

У Томаса свело дыханье: это лицо он узнал бы из тысячи.

— Откуда... — начал было он, но тут же спохватился и сурово сдвинул брови. — Странные вопросы вы мне задаёте, молодой человек. С чего вы взяли, будто я могу его знать?

— Но вы ведь знаете его? — В глазах мальчишки засветилась надежда. — Ведь правда — знаете?

— Допустим, да. И что?

— Он нужен мне, — с какой-то непонятной убеждённостью проговорил мальчишка. — Он... очень мне нужен.

— Для чего?

— Вам не понять, — он отвернулся и насупился. Трактирщик усмехнулся: гордый... Мальчик сгрёб листок со стойки и снова спрятал за пазуху. — Я не хочу об этом говорить. Я просто... уже очень долго его ищу.

Томас неожиданно для самого себя смягчился.

— Послушай, паренёк, — он перегнулся через стойку и взял его за плечо. Тот вздрогнул, но ладони его не стряхнул. — Я правда не знаю, где его искать. Ты тоже должен меня понять. Когда-то энтот человек спас мне жизнь. Наверное, тебе как раз об энтом рассказали, ведь так?

— Так, — мальчишка кивнул и посмотрел на шрамы Томаса со скрытым интересом.

— Ну, так вот, энто всё, — Томас распрямился и облокотился на стойку. — С тех пор он заходил ко мне в трактир пару раз пивка попить, но и только.

— И вы не знаете, как его отыскать? И передать ему ничего не сможете?

Томас почесал в затылке.

— Вообче, конечно, если он опять зайдёт, смогу, — немного нехотя признал он. — Но ведь я же не могу знать, когда он снова здесь появится! Так что — сам понимаешь... Вот.

Мальчишка кивнул и молча направился к выходу.

— Так что передать-то? — вдруг спросил его Томас. Тот замер. Обернулся на кабатчика.

— Ничего, — сказал он. — Скажите, что ему привет от трубочиста Гюнтера. И ещё скажите, что я сам его найду.

И он ушёл.

Ближе к середине дня пожаловал Бликса — костлявый и тощий лудильщик с Цветочной улицы. Бросил на пол свой огромный, громко звякнувший мешок, из которого во все стороны выпирали какие-то углы, расположился за столом и стал стучать в столешницу зажатой в кулаке монетой. Томас принёс ему пива, и тот ухмыльнулся.

— Хо, Т-томас! П-п-п... привет. Слыхал известия?

Бликса; как сорока, разносил по городу свежие слухи и сплетни. Обычно всё ему сходило с рук, но лет примерно семь тому назад он влип в историю, после которой начал сильно заикаться. Лудильщика Томас недолюбливал за кой-какие давние дела, да и беседовать с ним было затруднительно.

— Смотря какие, — уклончиво ответил он, угрюмо протирая кружку.

— На у... у... улице Луны сегодня ночью, — сообщил тот доверительно, трясясь и брызгая слюной. — Уделали двух типчиков, с-с... с-с... слыхал?

— Матерь Божья, — равнодушно отозвался тот. — Что, опять каких-нибудь пьяных менял?

— Да нет, г-г... грабителей уделали. П-профессионалов. Напали на какого-то, а он им навтыкал. Один скопытился, другой су-у... с у-ума сошёл.

— Ага. Ага, — кивнул два раза Томас, переваривая новость в голове. По правде говоря, мысли его были заняты в этот момент совершенно другим. — Как так? Когда? Ах, да... А говорят чего?

— А ничего не говорят.

Бликса шумно сдул на пол пивную пену, подмиг: нул трактирщику многозначительно и взглядом указал на дверь, а потом принялся за своё пиво, машинально придерживая ногою мешок. Томас оглянулся.

В «Два Башмака» вошёл, остановился и теперь осматривался беловолосый, крепко сбитый парень, одетый в серую суконную куртку и зелёный кожаный плащ поверх неё. Шагнул вперёд. Ярко-голубые глаза его остановились на трактирщике, и Томас почувствовал себя неуютно.

— Ты — Томас, — сказал он утвердительно.

— Да...

— Мне нужен один человек. Травник по прозвищу Лис.

— Я не знаю никакого лиса, — запротестовал трактирщик. — Если ты хочешь выпить...

— Не хочу, — голубые глаза стрельнули в Томаса и укололи, словно две сосульки. — И не надо мне врать: я знаю, что он здесь бывает. Мне нужно знать...

— Да не знаю я никакого лиса!

— Мне нужно знать, — упрямо повторил светловолосый, — когда он появляется в городе. Пошлёшь кого-нибудь. Хотя бы, вон, его, — он указал на Бликсу. Тот не стал протестовать. — Я буду ждать всю следующую неделю в трактире «Кислый монах», всю вторую половину дня, до самого закрытия. Ты понял? Повтори.

Трактирщик сглотнул.

— Ты будешь ждать... неделю... в трактире «Кислый монах», — выдавил он. — До закрытия.

— Прекрасно, — тот кивнул. — И будет лучше, если он придёт. Для всех будет лучше.

Он пошарил рукой под плащом, извлёк на свет три монеты и положил их на стойку.

— Хотите пива? — неуверенно спросил Томас.

— Я не пью, — сказал он. — Это тебе. До свиданья.

И с этими словами он повернулся и ушёл.

По правде говоря, Томас вполне обошёлся бы без его вежливых прощаний. Перспектива новой встречи с этим парнем не сулила для трактира ничего хорошего. События принимали какой-то совершенно неприятный оборот. Трактирщик помедлил и сгрёб деньги со стойки. Монеты были серебряными, полновесными и необрезанными. Объяснять ничего было не нужно.

Трактир «Кислый монах», находившийся на перекрёстке Рыбной улицы и переулка Трёх Камней, пользовался славой воровского кабака. Трактирщик Томас был обыкновенный человек, но он не был глупцом. О нет, отнюдь не был. Он быстренько сложил в уме два и два, и получил четыре. Он покосился на лудильщика, немедленно состроившего многозначительную мину, и окончательно утвердился в своей догадке. Этот парень был из них. Из тех, что по ночам охотятся на улицах. Томас напряг память и припомнил имя. Кажется, Рутгер. Да, точно — Рутгер.