Онлайн книга «Титус Гроан»
|
Он глянул на Фуксию, желая удостовериться, что та узнала далекого юношу, и поразился выражению недоуменной сосредоточенности на ее смуглом лице, ее рту, приоткрытому как бы в легком волнении. К этому времени состоящий из человеческих тел крокодил уже огибал излуку озера далеко слева от тех, кто сидел на ковре. И внезапно остановился. Стирпайк, отделясь от слуг, спустился к воде. По-видимому, юноша отдал им какой-то приказ, поскольку они расселись меж береговых сосен, наблюдая за тем, как он, воткнув трость в грязь у кромки воды, снимает с себя одежду. Даже на таком расстоянии видно было, как горбятся его высокие плечи. – Во имя всей и всяческой общественной деятельности, – сказал Прюнскваллор, – выходит, у нас появилось новое должностное лицо, не так ли? Приозерное предзнаменование предстоящего – свежая кровь в летнюю пору и лет еще сорок впереди. Занавес расходится, на сцену выпархивает скороспелка, ха-ха-ха! Чем это он там занят? Фуксия негромко ахнула от удивления, ибо Стирпайк нырнул в озеро. За миг до этого он помахал им рукой, хотя на таком расстоянии невозможно было сказать, бросил ли он хотя бы взгляд в их сторону. – Что это было? – спросила Ирма, поворачивая голову так плавно, как если бы шейные позвонки ее только что на славу смазали наилучшим маслом. – Я говорю «что это было?», Бернард. Мне показалось, будто что-то плеснуло, ты слышишь меня, Бернард? Я говорю, мне показалось, будто что-то плеснуло. – Именно потому, – ответил ее брат. – «Именно потому»? Что ты хочешь сказать, Бернард, этим «именно потому»? Как я устала от тебя! Я говорю, как я устала от тебя. Почему потому? – Потому что услышанное тобой, мой мотылечек, весьма походило на всплеск. – Но почему? И отчего мне не достался нормальный брат? Почему, Бернард, почему это весьма-походило-на-всплеск? – Единственно потому, что это он и был, пава моя, – сообщил Прюнскваллор. – Аутентичный, неразбавленный всплеск. Ха! ха! ха! Совершенно неразбавленный всплеск. – Ой! – вскрикнула госпожа Шлакк, хватаясь пальчиками за нижнюю губку. – Это ведь не акула, Доктор, сударь, не она? Ох, слабое мое сердце, сударь! Не акула? – Чушь! – сказала Ирма. – Чушь, глупая вы женщина! Акулы в озере Горменгаст? Что за мысль! Фуксия не отрывала глаз от Стирпайка. Плавал он хорошо и уже наполовину пересек озеро, тонкие белые руки его, согнутые в локтях под тупым углом, размеренно погружались в воду и выпрастывались из нее. Голос Коры произнес: – Я кого-то вижу. – Где? – спросила Кларисса. – В воде. – Как? В озере? – Да, другой воды тут нету, дура. – Нет, другой нет. – Значит, вся вода, какая тут есть, это та, у которой мы сидим. – Верно, здесь только и есть воды, что этого сорта. – А ты его видишь? – Я еще не смотрела. – Так посмотри. – А нужно? – Да. Сейчас же. – О… вижу, мужчина. Ты видишь мужчину? – Я же тебе о нем и сказала. Конечно, вижу. – Плывет ко мне. – Почему к тебе? Может, как раз ко мне. – Почему? – Потому что мы с тобой одно и то же. – И в этом наше величие. – И наша гордость. Не забывай о ней. – Ничего, не забуду. Обе уставились на приближавшегося пловца. Лицо его по большей части либо скрывалось под водой, либо ложилось на нее щекою, чтобы набрать воздуху в грудь, а потому им и в голову не пришло, что это Стирпайк. – Кларисса, – сказала Кора. – Да. – Мы ведь тут единственные леди, ты да я, правильно? – Правильно. И что? – А то, что нам следует спуститься к воде и, когда он подплывет, оказать ему снисхождение. – А это не больно? – спросила Кларисса. – Почему до тебя не доходят самые простые слова? – Кора обратила взгляд к профилю Клариссы. – Не понимаю, о чем ты? – пробормотала та. – У меня нет времени, чтобы давать тебе уроки языка, – сказала Кора. – Да это и не важно. – Не важно? – Нет. Важно другое. – Что? – К нам плывут. – Да. – Значит мы должны сойти к воде, чтобы он засвидетельствовал нам свое почтение. – Да… да. – Ну так пойдем, возьмем его под наше покровительство. – Сейчас? – Да, сейчас. Готова? – Вот встану и буду готова. – Ну, закончила? – Почти. А ты? – Да. – Тогда пошли. – Куда? – Не изводи меня своим невежеством. Просто иди за мной следом. – Хорошо. – Смотри! – Смотри! Стирпайк, нащупав ногами опору, встал. Вода плескалась прямо под его ребрами, донная тина сочилась между пальцами ног, и когда он, приветствуя бывших на берегу, поднял над головою руки, яркие капли осыпались с них искристыми нитями. Фуксию охватило волнение. Ей понравилось то, что он сделал. Внезапно увидеть их, скинуть одежду, броситься в глубокую воду, перерезать, направляясь к ним, озеро, и наконец встать, задыхаясь, в воде, бурлившей вокруг его тонкой, гибкой талии – это было красиво; да и проделал он все единым духом, без подготовки. Ирма Прюнскваллор, уже несколько недель не встречавшаяся со своим «кавалером», взвизгнула, завидев его восстающее из воды голое тело, и прикрыла лицо руками, подглядывая, впрочем, сквозь пальцы. Нянюшка так и не разобрала, кто там такой стоит, и еще несколько месяцев после терялась в догадках. Голос Стирпайк пронесся над мелководьем. – Приятная встреча! – крикнул юноша. – Я только что вас заметил! Леди Фуксия! добрый день. Счастлив снова увидеть вас. Как вы себя чувствуете? Госпожа Ирма? Простите мне мою наготу. А вы, Доктор, как вы поживаете? Затем он наставил темно-красные, близко посаженные глаза на близняшек, ковылявших к нему, совершенно не сознавая того, что лодыжки их уже поглотила вода. – Вы промочили ноги, ваши светлости. Надо быть осторожней! Вернитесь назад! – с насмешливым опасением в голосе воскликнул юноша. – Вы оказываете мне слишком большую честь. Ради бога, вернитесь назад! Кричать приходилось так, чтобы ничем не выдать власти, которую он возымел над ними. В общем-то, ему было вдвойне наплевать далеко ли зайдут они в воду – пусть хоть по самую шею. Но ситуация сложилась скользкая. Благопристойность не позволяла ему продвинуться дальше к берегу. |