Онлайн книга «Носители совести»
|
Учебник выпал из рук. Она с ужасом ощутила, что в любой момент, через месяц, неделю, завтра и даже сегодня, прямо сейчас то же самое вполне может случиться с кем-нибудь из ее родных, друзей, с любым знакомым человеком, с ней самой… Ты здороваешься, улыбаешься, киваешь и смеешься, ссоришься, планируешь, договариваешься. Кажется, что так будет всегда, ничего не изменится, а на самом деле… Включенный на половину мощности приемник словно угадал ее настроение. Скороговорка североморских новостей неожиданно сменилась музыкальной программой. Ведущий с модным тягучим голосом неожиданно заговорил об имперском роке. Как принято в североморских СМИ, все, что происходило родом с Востока, поливалось грязью. Вот и сейчас ведущий мямлил что-то об упаднических тенденциях и выходе негативных эмоций. В качестве примера он предложил слушателям три композиции. Последней прозвучала удивительно подходящая к Ксюхиным мыслям песня группы «Чайф». «Поплачь о нем, пока он живой! Люби его таким, какой он есть…» Она даже не удивилась. Просто кивнула головой, как будто соглашаясь, и даже начала тихонько подпевать: – …космоса бездна, военный полет, ночь, толпа, крестный ход, она уже видит себя в роли вдовы… – Слова песни словно нанизывались на нить ее души, – …тихое утро, над городом смог, майская зелень, энцефалит, там хорошо, где нас с тобой нет… Нет в этом мире ничего незыблемого и вечного, жизнь может оборваться по тысяче причин. От пули, от смертельной болезни, от несчастного случая. В любой момент. И никто уже не сможет ничего изменить. Можно кричать, плакать, биться головой о стену, но это уже навсегда. Часом позже Ксюха написала в дневнике: Боже, спаси и сохрани моих родных и близких и, если хватит времени, – то меня. Защити всех хороших людей на свете. Нет, не правильно. Всех людей. Защити. Я очень люблю их и боюсь за них. Пусть они будут всегда. Огромное спасибо тебе за всех, кто есть у меня, за маму, папу, Инку, Кристину и Марьяну, за… да и за Савку тоже, за Максимилиана, за моих друзей, всю нашу группу! Моя единственная просьба: спаси и сохрани их. Я вас всех там, наверху, очень люблю. Спокойной ночи. Простые строчки импровизированной молитвы немного успокоили ее. Она закрыла глаза и не заметила, как уснула. * * * Утром Ксюха встала в приподнятом настроении. То ли ночная молитва подействовала, то ли просто в кои-то веки удалось нормально выспаться – экзамен по цитологии, в противовес зачету, Лох-Несса решила провести в пятнадцать часов. Будильнику сегодня повезло – он остался стоять на тумбочке целым и невредимым. Ксюха легко спрыгнула с кровати, потянулась, и чуть ли не вприпрыжку поскакала в ванную. Улыбнулась собственному отражению в зеркале: – Доброе утро! Сегодня все было как-то не так. Даже привычный предэкзаменационный мандраж, прежде заедавший Ксюху до полуобморочного состояния, почти не ощущался. Наоборот – хотелось быстрее бежать в институт, увидеть Инку, сдать цитологию на «отлично»… Допивая кофе, Ксюха все-таки не выдержала, сбегала в комнату и принесла дневник. Открыла на странице со вчерашней записью, перечитала и приписала снизу: Я окончу институт, пойду работать в лабораторию или фармацевтическую компанию и, может быть, изобрету лекарство от старости. И люди будут жить долго-долго. А, может, мне доведется работать над лекарством от рака. Или от другой опасной болезни. Но доброе слово и простое человеческое участие иногда важнее лекарства. Ведь самая страшная болезнь, самая заразная и неизлечимая – безразличие. А иногда даже одно слово может спасти человека от самоубийства или еще каких-то непоправимых ошибок. Как в том фильме – «Целитель Адамс». Слово или самый простой, незначительный поступок. Надо действовать, а не сидеть в стороне, дожидаясь, пока все исправят другие. Надо посвятить свою жизнь людям. Может быть, это мое призвание. Помогать им, поддерживать их всем, чем смогу. Наверное, я маленькая и глупая. Но я все равно напишу это – надо любить весь мир, делать людям добро, пока есть возможность. И тогда все будет хорошо. ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО! Держать левой рукой чашку очень неудобно – Ксюха немедленно в этом убедилась. Особенно если попытаться отхлебнуть кофе не глядя. Горячий напиток, естественно, пролился, обжег ей пальцы, а несколько капель вдобавок упали на тетрадь. На слове «хорошо» расплылось темно-коричневое пятно, формой напоминающее солнышко, каким его обычно рисуют дети – неровный кругляш с лучами-иглами. – Пссст… Ксюшка-а… Ксюха чуть скосила глаза в сторону. – Да Ксюшка же! Шепот стал более настойчивым. Не иначе как Инка – опять хочет проконсультироваться по жизненно важному вопросу, причем отнюдь не по экзаменационному. Сдалась ей вся эта скукота, она еще и билет, наверняка, не прочитала. У нее третий день Клим Весницкий из головы не выходит. – Ксюшка-а… «Вот угораздило же именно сейчас!» Ксюха осторожно повернула голову в ее сторону и неслышно прошептала: «Потом». Инна сделала страшные глаза и возмущенно зажестикулировала. – Чего тебе? – недовольно прошипела Ксюха в ответ. – Пожар? Инка умоляюще посмотрела в сторону подруги. Глубоко вздохнув, Ксюха аккуратно подвинулась на край стула и начала тихо наклоняться в сторону Инны, сидящей на соседнем ряду. Инесса Исааковна фланировала где-то в конце аудитории, бдительно следя за тем, чтобы никто не списывал, хотя на цитологии этим не занимались только откровенные лентяи. При всем своем грозном виде Лох-Несса была близорука, а очки не носила, считая, что они ее портят. Острые на язык парни, вроде Макси, искренне недоумевали: разве там есть чего портить? – Ну? – быстро спросила Ксюха. – Сдачу отметим? – лукаво поинтересовалась Инна. Девушка покрутила пальцем у виска. Нашла время! – Кристинка новую кафешку нашла. «Голодная собака» называется. Полный арт-хаус! Пойдем? Говорят, там весело! Уловив подозрительные звуки, Инесса Исааковна резво развернулась и заспешила к источнику беспокойства. – Ладно, – шепнула Ксюха. – Ксения, вы что-то забыли? И теперь уверены, что на моем экзамене можно надеяться на подсказку? «Так и знала: Инка затеет, а мне попадает». Над ней нависла зловещая тень Лох-Нессы: – Спросите тогда у меня! Что вы хотели узнать? – Ничего, ничего, – Ксюха с самым примерным видом уставилась в листок с конспектом ответа. |