Книга Плацдарм, страница 96 – Игорь Недозор

И вот это-то он сейчас и будет вынужден сообщить крестному отцу проекта.

Сергей три дня готовился к тяжелой миссии, и все равно приглашение секретаря пройти в высокий кабинет стало для него равносильным приглашению на казнь.

В помещении кроме самого хозяина было еще несколько военных с большими звездами на погонах, среди которых профессор узнал генерала Тихомирова. С ним Байдакову несколько раз приходилось сталкиваться по работе над «Порогом». Впечатления от знакомства были самые благоприятные. Дельный и здравомыслящий человек. Большая редкость для советского генералитета, сплошь погрязшего в догматике и консерватизме.

Они обменялись вежливыми кивками. Сергей заметил, что на тихомировских погонах появилась вторая звезда. Хм, а ведь говорили, что полководец попал в немилость, настрочив какую-то жуткую бумагу на высочайшее имя. Вот и верь слухам. Может, и с чудесными исцелениями та же петрушка?

Хозяин кабинета наконец-то оторвался от разложенных на столе карт и фотографий и увидел Байдакова. Весело блеснули глаза из-за стекол очков. Маршал приветливо улыбнулся.

— Проходите, Сергей Сергеевич, — махнул рукой на один из стульев, расставленных возле длинного дубового стола, крытого зеленым сукном. — Давно дожидаемся. Вас я пригласил не только как выдающегося ученого и руководителя проекта «Порог», но и как, прошу меня простить, товарищи, сына своего отца. Моего старого фронтового друга.

О том, что Сергей был еще и близким другом его старшего сына Николая, руководившего объединением «Астрофизика», также подключенного к проекту и присутствовавшего на совещании, Дмитрий Федорович распространяться не стал. Он вообще не любил, когда работу смешивали с личным. Сорвавшееся с уст министра упоминание Байдакова-старшего и так удивило профессора. После такого лирического вступления объявить то, что он намеревался, стало еще более тяжкой задачей. Почувствовал себя Брутом, собиравшимся нанести предательский удар своему благодетелю Цезарю.

— Итак, Сергей Сергеевич, мы тут уже битых два часа воюем по поводу одной операции, — ввел его в курс дела маршал. — Предложили ее товарищи из комитета госбезопасности.

Кивнул в сторону двоих моложавых генералов, сидевших особняком, чуть поодаль от группы армейцев.

— Озвучьте ваши предложения, товарищ Зинев, — попросил крепыша с погонами генерал-полковника.

Тот встал, причем его рука механически потянулась к козырьку, чтобы отдать честь министру. Вспомнив, что без фуражки, Зинев смутился и схватил лежащую на столе указку.

— План очень простой. Выходим к ближайшему морю, лучше, конечно, вот к этому. — Указка его ткнула куда-то в центр моря Гореиз. — Хотя годится даже и этот недоделанный лже-Индийский океан. Грузим на корабли как минимум бригаду, а еще лучше — дивизию. После чего плывем в тамошнюю Америку, захватываем какой-никакой плацдарм…

— Ну и что дальше? — насмешливо спросил Тихомиров.

— А вот что, — нехорошо усмехнулся генерал-полковник, сверкнув глазом на осмелившегося перебить старшего по званию. — Потом привозим туда вот такую же штучку, которой мы пробили дыру сюда, а заодно еще десяток-другой похожих. Надеюсь, ученые смогут обеспечить нас оборудованием?

Посмотрел на Сергея и Николая Дмитриевича. Те, переглянувшись, пожали плечами.

— И оттуда, с этого плацдарма, мы откроем проходы в нашу, местную Америку, и…

Он грохнул кулаком по столу.

На Байдакова повеяло холодом, потом бросило в жар.

А может, оно и вовремя? То, что должно произойти? Вот ведь к чему клонят вояки.

— Позвольте, Дмитрий Федорович?

Маршал кивнул.

— Я считаю, что данный… план, — Сергей намеренно подчеркнул это слово, произнеся его с явным сарказмом, — никуда не годится. Во-первых, мы спровоцируем противника на немедленные активные действия. Причем они окажутся в выигрышном положении — нам придется действовать вдали от основной базы, что при тамошнем транспорте, сами понимаете…

Тихомиров покачал головой и вздохнул. Уж он-то понимал.

— Во-вторых, это потребует максимального напряжения сил, и об освоении Аргуэрлайла, мирном освоении, придется забыть. В-третьих, никто не может дать гарантию, что оттуда можно пробить портал на нашу Землю. Подобные эксперименты еще не проводились. С тем же успехом это может оказаться совершенно другой мир. То есть все усилия могут быть тщетными…

— Вот вы как считаете… — задумчиво пожевал губами маршал. — По-вашему, эта тема закрыта?

— Да, Дмитрий Федорович.

— Вот и генерал-лейтенант Тихомиров того же мнения. Не так ли?

— Так точно, товарищ маршал Советского Союза! — подтвердил тот. — Наличными силами мы сделали все, что могли, и даже больше. Выше головы не прыгнешь. Операция из военной стадии должна перейти в мирную.

— Мм, мирную… — повторил хозяин кабинета. — Вы продолжаете настаивать на своем мнении?

— Так точно! — засвидетельствовал Тихомиров. — Со всем этим надо что-то решать, Дмитрий Федорович. Нужно, так или иначе, легализовать операцию. Или сворачивать ее. Как хотите, но дальше тянуть невозможно. В ближайшие три-четыре месяца придется демобилизовать порядка десяти тысяч человек — и тогда скрывать что-то будет невозможно. Теперь дальше — практически вся работа ученых и у отдела хозяйственного освоения стоит: не хватает даже самых необходимых специалистов. Из-за этой секретности мы даже образцы на нормальный анализ геологам отправить не можем — все приходится делать самим. Одним словом, нужно объявить всему миру про Аргуэрлайл и провозгласить планету частью территории Союза!

— Хм, всю планету, — снял очки и потер красные от усталости глаза министр. — А не слишком ли… так сказать? Понимаете, о чем я говорю? Это, знаете ли, заявка на многое. Да и резонанс будет международный… — не самый лучший. Мало нам Афганистана и этого корейского «боинга»?

— Другого выхода нет, товарищ маршал, — твердо произнес герой Сарнагара. — Мы что, должны хранить секретность до тех пор, пока все западные газеты не раструбят о звездной экспансии русских? Будем тянуть до последнего, пока даже бабки на лавочках перед подъездами не станут пережевывать подробности завоевания другого мира. «Слышь, Маврикиевна, сказывают, наши в ентом, Огурерлайле, мамонта поймали! Да-да-да, Никитична! Говорят, из них тушенку делать будут!»

Военачальник до того похоже передразнил голоса популярных артистов Бориса Владимирова и Вадима Тонкова, потрясающе исполнявших на эстраде роли двух вздорных старушек, что все присутствующие, не исключая министра и насупившегося, как сыч, Зинева, невольно заулыбались.

— Ну хорошо, хорошо, — словно оробев, молвил хозяин кабинета. — Мы доверяем вам, и мнение ваше, безусловно, будет учтено при принятии окончательного решения. А пока, я думаю, вам следует отдохнуть…

— Дмитрий Федорович, — решился Сергей, поднимаясь с места, — у меня есть чрезвычайно важное сообщение.