Онлайн книга «Осквернитель»
– Если хочешь спрятать дерево, спрячь его в лесу, – проворчал он, передал мне фонарь и присел у тела подчиненного. Без какой-либо брезгливости взялся за окостенелую руку покойника и принялся внимательно изучать предплечье. – Свети давай. Я зашел сбоку и заглянул ему через плечо. – Ты все наколки по памяти помнишь? – У меня полный комплект, – пояснил Джек. – У остальных упрощенные вариации, нового ничего быть не должно. – А тебя от Тьмы не защищали? – Нет, – буркнул Пратт и попросил: – Будь добр, помолчи, а? Отвлекаешь. – Какое-то время он разглядывал правую руку мертвеца, после изучил левую и покрутил головой, разминая шею. – Ну, и? – Отстань! – отмахнулся Джек, закатал рукав и начал сравнивать собственные татуировки с татуировками мертвеца, узор с узором, цитату из Святого писания с такой же цитатой на предплечье покойника. – Точно здесь должны быть? – отвлекся он на мгновенье. – Или придется все тело осматривать? – Точно здесь, – подтвердил я с уверенностью, которой на деле вовсе не испытывал. – Иначе Тьма сумела бы до него дотянуться. Джек неопределенно хмыкнул и продолжил сверять наколки, но почти сразу дернул меня за полу плаща: – Смотри! – Что такое? – склонился я к мертвецу. – В гектограмму вписан пентакль, – указал Пратт на одну из татуировок. – Гектограмма у меня есть, пентакля нет. – Он присмотрелся и вскоре отыскал еще парочку отличий. – Вот, непонятная фраза и здесь лишний узор. – Уверен? – Да ты сам посмотри! – азартно оскалился Джек. – Сразу же видно, что эти вставки другой татуировщик набивал! Это как с почерком, ошибиться невозможно! – Он провел пальцем по белой коже трупа. – Вот работа штатного татуировщика, а эти дополнения делал уже кто-то чужой! Даже по цвету отличия есть! Не видишь, что ли? – Вам всегда один и тот же мастер татуировки набивает? – Да, – подтвердил рыжий. – Нас сразу предупредили, что иначе будут проблемы. – А тут кто-то свои наколки в чужие вплел? Очень интересно. – Их бы перерисовать, по идее, надо, – предложил Пратт. – У меня есть идея получше… – Отрубить руку? Фи, Себастьян, это моветон! Я оглядел лежавшие здесь и там расчлененные тела и пожал плечами: – Тогда рисуй. – Из меня художник, как из тебя балерина! – Предлагаешь привлечь к расследованию придворного портретиста? – Может, лоскут кожи срежем? – Не обратил внимания, как тело проморожено? – Ладно. – Джек оправил распоротые рукава покойника и поднялся на ноги. – Если понадобится, по памяти накидаю, а потом можно будет свериться. Только понадобится ли? – Есть у меня знакомый специалист по этому делу, возможно, он нашего татуировщика знает. – Уголовник какой-нибудь? – Лучше. – Я сунул фонарь приятелю, подышал на потерявшие чувствительность пальцы, потер их друг об друга, пытаясь разогнать кровь. – Идем отсюда. Мы вышли из ледника и отправились в обратный путь, спеша поскорее покинуть царство мертвых и подняться на свежий воздух. Теперь даже промозглый зимний город казался уже не столь неприветливым, как раньше. Все познается в сравнении, ага… Заглянув в каморку дежурного медика, я вернул ему фонарь и сообщил, что мы уходим. А после как бы невзначай спросил: – Да, кстати, а мертвецов не отпевали еще? – Здесь? – удивился служитель. – Нет, разумеется! Отпевают, когда к похоронам готовят. У нас своя часовня. – Понятно, – кивнул я, и тут по моргу, отражаясь от каменных стен, прокатился громогласный возглас Джека. – Господин Ольтер! – пьяно растягивая слова, рявкнул он. – Вас-то мне и надо! – Что опять случилось, господин Пратт? – вздохнул Ференц, явившийся в морг в сопровождении пары следователей. – Почему мой человек валяется на леднике, будто какой-то бездомный бродяга? Почему к нему отнеслись без должного уважения? Он отдал свою жизнь нам… за нас, а его бросили на лед, как потрошеную рыбу! Кто за это ответит, спрашиваю я вас?! – Успокойтесь, Пратт! – брезгливо поморщился толстяк. – Вы пьяны! – Да я просто в бешенстве! Я буду жаловаться! – Не стоит горячиться, господин Пратт, – сразу сбавил тон Ольтер. – После завершения следственных мероприятий тело будет передано родственникам для погребения… – Это возмутительно! Расследование может затянуться на месяцы! И что – ему так все это время и лежать среди бродяг?! – Хорошо, хорошо, – пошел Ференц на попятную. – Если желаете, можете его забрать. Накинув на голову капюшон, я незаметно проскользнул на выход и поднялся из подвала на улицу. Там, пританцовывая от холода, дождался приятеля и уже вместе с ним забрался в карету. – Будет он еще спрашивать, что я в морге делаю, – ухмыльнулся Пратт, свернул крышечку фляжки и опрокинул ее в рот, но та оказалась пуста. – Вот дерьмо! – выругался Джек и предложил: – Завернем в винную лавку? – Нет, – отказался я, понимая, что с выпивкой стоит повременить. – Едем в переулок Медников. – К твоему специалисту? – Да. – Он нам нальет? – Определенно, – поежился я и поплотнее запахнул плащ, пытаясь прогнать забравшийся под одежду холодный воздух. – Отлично! – Обрадованный Джек сдвинул закрывавшую оконце заслонку, велел кучеру ехать в переулок Медников и вновь развалился на сиденье. – Просто замечательно, бесы меня задери! Дорога заняла не больше четверти часа; на месте мы выгрузились из кареты, разбудили дремавшего в будке у ворот сторожа и прошли в небольшой дворик разделенного на квартиры особняка. – Неплохо для жулика, – заявил Джек, оглядываясь по сторонам. Я промолчал. Опьянение понемногу сменялось головной болью, пересохло горло, навалилась непонятная маета. Распахнув дверь парадного, мы поднялись на третий этаж и толкнулись в мансарду. Дверь оказалась заперта, и тогда потерявший терпение Пратт несколько раз приложился по ней ногой. – Открывайте, бесы! – рявкнул он. – Успокойся, – одернул я его. – Сейчас откроют. – Твой человек, он вообще дома? – нахмурился Джек. – Дома. Он не любит без особой необходимости выходить на улицу, – сообщил я, и точно – вот уже лязгнул дверной запор. Выглянувший в коридор мужчина, абсолютно лысый и худой как щепка, смерил меня напряженным взглядом холодных светло-голубых глаз и брезгливо поморщился. |