Онлайн книга «Кокон»
|
— Интернет — не знаю… Сходи сам посмотри. Торопливо дожевав, Игорек убежал к компьютеру. Настя налила и себе тоже: — Ну, будем! За муку, конечно, спасибо… Тебе деньги-то сейчас отдать? — Да как сможешь. — Максим махнул рукой. — Не ходила еще на почту? — Ходила… Так сегодня же понедельник — выходной у них. — Ах да… И правда, понедельник сегодня. Вот уж поистине — тяжелый день. Ну, накапай, сестрица, еще. Больно уж настойка у тебя вкусная! — На черемухе. Пей на здоровье, Максим. Жаль, редко заходишь. — Как Мишка-то? — Ничего. Звонил вот недавно. Осенью приехать обещал. Как солдат — на побывку. Настя вздохнула, и Макс обнял ее за плечи: — Ничего, сестренка, не грусти — прорвемся! Главное, мужик у тебя работящий, не пьет… ну, я имею в виду — много. Опять же — все в семью. — Да все так. — Женщина кивнула. — Но дети-то, считай, без отца растут. Видятся редко, а мужская рука нужна. Игореха скоро совсем от рук отобьется. Началось уже — озера ему, приятели, танцы… — Не рано еще для танцев-то? — Вот и я говорю: рано. Вообще-то учителя его хвалят, только говорят, безалаберный, не усидчив. Эх, скорей бы кризис этот проклятый закончился, опять бы где-нибудь тут, рядом стройки пошли или завод заработал… Больших-то денег нам и не надо, лишь бы мужик в семье… Игорь! Ну, что там твой Интернет? — А нету ни черта! Не загружается. — У вас через USB-модем связь-то? — спросил Макс. — Нет, по проводу. — Значит, и там зависло. Насть, у вас собаки нет? — Да был кобелек. Новой пока не завели. — Зря. Купили бы. — Купим. Соседи щенка обещали. Максим там и заночевал, у сестры. Посидели, выпили, вспомнили детство… А уж утром, попив чайку, — прямо на работу. Свеженький как огурчик — вот что значит своя настоечка, своя наливочка и все такое прочее. Нет, положительно повезло Мишке с супругой. * * * Припарковав машину на обычном месте, Тихомиров вошел в офис, сразу заметив озабоченно-хмурые взгляды сотрудников — что-то рановато на работу пришли. — Слышь, Максим, чего в городе-то творится! — Нервно затушив сигарету в кадке с геранью, чернявый крепыш Эдик, водитель, хотел было выругаться, но сдержался, покосившись на женщин — Эльвиру Петровну, Леночку… Вероники что-то не было. А, она ж в Питер отпрашивалась. Впрочем, какой к черту Питер? — Вероники нет что ли? — Да не пришла еще. — А… — А Игорь во дворе, с машиной возится. Ручка там на двери у него сломалась. Все замолчали. Второй водитель, Игорь, пришел, присел на стульчик для посетителей у стола. А Ника так и не появилась… прогульщица. Максим, конечно, понимал, что им всем сейчас от него нужно. Четкий и конкретный ответ на вопрос: будет зарплата или нет? Не говоря ни слова, Тихомиров подошел к стоявшему в углу сейфу и, вытащив из кармана ключи, открыл… Достал имеющуюся наличность, сложил на столе: — Вот. Все, что есть, на зарплату пустим. За этот месяц хватит, а следующий, если не закончится все, то… Честно говоря, ума не приложу, кто будет нам уборку заказывать? — Да бросьте вы, — замахала руками Леночка. — Вот увидите, закончится все не сегодня завтра, попомните мои слова… Максим Андреевич, можно у вас отпроситься на три дня? Раз такое дело, связи никакой нет, вот я и подумала… — Конечно, можно, Леночка, — кивнул Макс. — Я вообще пока всех вас могу отпустить. На время. А как все восстановится — сразу всем позвоню. — А зарплата? — с грустью поинтересовался Эдик. Максим только руками развел: — Ребята, как всегда: будут заказы — будет и зарплата. Ну что, товарищи женщины, свободны… идите к своим семьям, хозяйствуйте, у кого огород имеется… скоро, кстати, грибы пойдут. Парни! Вас попрошу остаться ненадолго… Когда женщины, простившись, ушли, оба водителя уселись за стол и вопросительно уставились на шефа. — А вот. — Максим достал из сумки бутылку прихваченной у двоюродной сестрицы настойки, полбуханки черного хлеба и банку с зеленым горошком. — Посидим-ка сейчас с вами, покумекаем. По какому поводу, объяснять надо? Они просидели часов до двенадцати, выкушали бутылочку, покурили, обсуждая все то, что вот уже второй день творилось в городе, из которого было не выбраться… и в который было не пробраться. Водители, кстати, тоже пытались пробиться — кто в деревню, кто по питерской трассе. Максим достал из ящика стола карту, прикинул: — Ага… вот здесь, у Калинкина, — разворачивает… Дальше тут — у Светлого озера… До Заборовья кто доезжал? — Я попробовал, где-то на шестом километре — кранты. — Ага… Значит, примерно на середине дороги. Что по мосту? А впрочем, сам знаю… ничего хорошего. — По реке тоже не уйти, — закурив, добавил Эдик. — У меня тесть заядлый рыбак, хотел вчера на лодочке, по своим местам… Увы! — А, выходит — и на воде тоже… Ну-ка, Эдик, покажи примерно, где твой тесть завис? Спасибо… Расставив на карте точки, Максим соединил их жирным черным маркером — получилось бесформенное округлое пятно, чуть вытянутое в сторону озера Светлое и охватывавшее всю старую часть города и прилегающий к ней микрорайон девятиэтажек. — Ну вот. — Максим щелкнул по пятну пальцем. — Такой вот у нас получился кокон. Давайте прикинем — что тут вообще есть? Прикинули, стараясь учесть всевозможные учреждения, включая отделение общества инвалидов и СЭС. — Значит, так… — составляя список, негромко резюмировал Тихомиров. — Кроме всего прочего, мы имеем две школы, детсад, старый военкомат, лодочную станцию, АЗС, отделение Сбербанка… Все учли? Все учреждения? — Старый клуб забыли. — Ага, и старый клуб. Что там сейчас — кафе какое-то? — Угу, кафе… И рядом, ближе к реке, — ТЭЦ. — Резервная тепловая станция, осмелюсь уточнить и напомнить. Без нее бы нам сейчас вообще… в этом чертовом коконе. — Да уж, — кисло прищурился Эдик. — Вот уж это точно — кокон! * * * Городок постепенно охватывала паника. Началась она не сразу — многие просто не могли осознать случившееся, но распространилась очень быстро, в особенности среди маргинальных слоев населения. Ходили самые разные слухи: будто все, что произошло в городе, — результат подрывной деятельности ЦРУ, и, наоборот, будто бы это все подстроили коммунисты, чтобы взять власть, либо Медведев с Путиным — чтобы сохранить. Народишко помаленьку сатанел, опускаясь на нижнюю ветвь эволюции — к обезьянам и прочим приматам. Резко обострилась зависть. |