Онлайн книга «Саркофаг»
|
– Насчет насоса не беспокойтесь, – тут же заверил Павел. – Будет работать сколько надо… Николай Петрович еще и генератор обещал. При этих словах все оживились: – Да неужели? Председатель ТСЖ довольно прищурился: – Подключим, думаю, генератор, осенью, а вообще о ветряках надо думать, горючее-то все равно рано или поздно закончится, не этот год, так на следующий. – Подумаем, чай, инженеры найдутся! – Надеюсь… Сейчас же немножко о другом надо подумать, еще раз скажу – о продуктах. Многие, да почти все уже, свои запасы подъели, да и зарплату дружинникам, кочегарам, да и тем, кто целый день в теплицах, платить надобно. Немного тушенки да круп, конечно, есть еще – до июня протянем, но надобно искать! У кого какие будут предложения? Собравшиеся дружно молчали, кое-кто даже вздохнул. Ну конечно – где их сейчас взять-то, продукты? – Тогда я скажу, – выдержав паузу, усмехнулся Николай Петрович. – Надо взять продукты там, где они есть, там, где их очень много! – Это где же такой Клондайк? – Вы прекрасно знаете где – на продуктовых складах. – Ха! Так они ж у бандитов! Не, Николай Петрович, это дело гиблое – склады-то охраняются знаете как?! Дай боже! – Я понимаю. – Председатель продолжал демонстрировать полнейшую невозмутимость. – Однако преступные элементы захватили продсклады не по праву, следовательно, с точки зрения закона не будет ничего предосудительного, если мы и экспроприируем кое-что у этих асоциальных господ. А? Не то говорю? – Мы-то бы позаимствовали, – хмыкнул Павел. – Только вот, боюсь, бандиты нам этого не позволят. – А мы у них и спрашивать не будем! Сами возьмем. – Налет предлагаете устроить, Николай Петрович? – Не налет, но что-то вроде этого. Экспроприацию, если по-революционному выразиться. Дарья Ивановна, голубушка, вы ведь, кажется, до пенсии на Балтийском вокзале работали? – Ну да, старшим инженером по оборудованию, – с гордостью отозвалась пенсионерка. – Значит, складские помещения должны бы неплохо знать? – Неплохо?! Вы, уважаемый Николай Петрович, как-то нехорошо обо мне думаете. Не «неплохо», а как свои пять пальцев! Уж что-что, а свою работу я и любила, и знала. – Ну, вот и замечательно! Значит, вы по памяти сможете изобразить эти склады… скажем, карандашом на ватмане? – Спрашиваете! Я ж инженер! Вот, с Софи все и начертим, она тоже Балтийский вокзал знает. – Да-да, я на многих вокзалах работала, – радостно закивала Софья Марковна. – Инспектором по подвижному составу. – Отлично! – Председатель снова потер руки. – Тогда все на сегодня. Вы, женщины, тотчас же за дело… а с вами, мужики, мы еще соберемся. Уже с подробнейшим планом. – Хорошо бы еще рекогносцировку провести, – подал голос один из молодых, крепкий, коротко стриженный парень, бывший старлей-пэвеошник, звали его Олегом. – Ну, смотаться, на местности посмотреть. Опять же – хорошо бы сравнить с планом, может, там уже изменилось все. – Это вряд ли. – Николай Петрович разлил по рюмкам остатки наливки, так сказать – на ход ноги. – Ну, за успешное претворение в жизнь наших планов. Хоть, наверное, кое-кому они и кажутся авантюрными. Именно такими эти планы и казались – казались, чего уж. Впрочем, не всем – достаточно было взглянуть на радостно гомонящих подружек-пенсионерок. – Стол помоги собрать. – Хозяйка квартиры задержала Макса в дверях. Улыбнулась. – Если, конечно, не очень занят. – Да не занят! Библиотекарша помыла посуду, прибралась, потом с улыбкой подошла к стоящей на подоконнике магнитоле: – Знаешь, разбиралась в шкафу и случайно нашла батарейки… Ты какую музыку любишь? – Какую и ты… – Тогда – вальс! Понимаешь, просто так хочется праздника! Завтра первое мая… Я помню, как раньше отмечали родители. Ходили на демонстрацию, делали салат оливье, потом собирались с друзьями… Тамара нажала кнопку – полилась музыка… – By ле ву дансе, мадемуазель? Разрешите вас пригласить? – Господи, наконец догадался. Она прижалась к Максиму трепетно и нежно, да и сам молодой человек так же нежно обхватил партнершу за талию… хорошо, что хоть немного умел танцевать классические танцы… И-и-и раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три… «Падам, падам, падам…» – Ах, как я давно не танцевала! – танцуя, шептала женщина. – Знаешь, даже голова закружилась… «Падам, падам, падам…» – Я помню свой первый поцелуй… тоже вот так, в танце… Не говоря ни слова, Тихомиров прижал женщину крепче, и та с готовностью подставила губы. Ах, как было сладостно! Как будто бы оба срывали с дерева запретный плод. – Ты чудесно выглядишь, и платье у тебя чудесное… – Правда? – А эти бусы, они тебе так идут. Тут молодой человек не врал – восхищался искренне: большие черные бусины матово переливались на белой точеной шее. «Падам, падам, падам…» Кто это поет? Мирей Матье? Эдит Пиаф? Все равно… Тихомиров снова поцеловал партнершу… или это она – первая? Да ладно, черт с ним, какая разница? Руки Максима скользнули от талии выше, нашарили змейку, осторожно расстегнули… Ах, как сладостно было ощутить ладонью шелковисто-теплую женскую кожу, волнующую линию позвоночника, плеч… – Ой… что ты делаешь? – То, что ты хочешь… Обнажив левую грудь партнерши, молодой человек наклонился, принялся ласкать губами сосок, быстро затвердевший, упругий… Потом осторожно снял с женщины платье… – Стой, стой… не так сразу… еще потанцуем… «Падам, падам, падам…» Ах, как чертовски хороша была библиотекарша! В черных колготках, с матово-черными бусами на шее… с обнаженным бюстом. Ах… Не в силах больше сдерживаться, Максим поднял Тамару на руки, кружась под музыку, осторожно положил на кровать… наклонился, целуя пупок и медленно снимая колготки… «Падам, падам, падам…» После бурно проведенной ночи – «праздничной», как назвала ее библиотекарша, – Тихомиров выглядел помятым и невыспавшимся. Однако, как и договаривались, поднялся с утра к Павлу – тот жил двумя этажами выше. Николай Петрович уже пришел, Олег и еще двое молодых парней – Аркадий и Игорь – тоже явились, и теперь все вместе рассматривали разложенную на столе схему, нарисованную цветными карандашами на большом куске ватмана. – Клевая схема! – восхищался Олег. – Четко все изображено и понятно, не хуже, чем на компьютере. Это вот что? Бойлерная? |