Книга Хозяева космоса, страница 14 – Роберт Вардеман

От нечего делать Кинсолвинг вызвал персональный файл этой женщины. Милый овал ее лица уставился на него с экрана. Он свирепо надавил на кнопку отмены. Безотчетно Кинсолвинг вызвал свой собственный файл, и на него уставилось его изображение.

Как старший инспектор, Кинсолвинг имел доступ ко всем персональным файлам, но у него никогда не хватало времени, чтобы посмотреть на свой. Он выполнял свою работу, получал хорошие результаты и продвинулся по службе, и этого было для него достаточно. Кинсолвинг гордился своей работой, и какая разница, была ли она отражена в файлах компании?

Теперь он разглядывал их. И не был абсолютно убежден в том, что согласен с психологической оценкой его личности корпорацией ММ. Затем Кинсолвинг хохотнул.

– "Упрямство, превращающееся в недостаток, неподатлив, абсолютно самоуверен"... Да, это я, – решил он. И нахмурился, когда обнаружил особый знак в конце записи. Поработал несколько минут, чтобы вызвать соответствующий файл, в результате на экране замелькали предостережения и повторяющиеся запрещения входа. Кинсолвинг склонился к панели и всерьез заработал, чтобы прорваться к таблице данных.

Он же старший инспектор. Он должен получать допуск ко всем записям. Целый час бесполезной работы не уменьшил ни его любопытство, ни решительность, но Кинсолвинг медленно пришел к осознанию: запрет наложен на его файл с Гаммы Терциус-4, и не существует соответствующего входа в данные отсюда, с Глубокой.

Ни один из других персональных файлов не имел значка запрета, и это только прибавило Кинсолвингу решимости разузнать, что же думает о нем корпорация ММ, но желает держать свое мнение подальше от взглядов любопытных.

Он поднял голову только тогда, когда один из немногих оставшихся у него рабочих сунул нос в дверь офиса:

– Мистер Кинсолвинг?

– Что такое, Мак?

– Не знаю, как следует поступить. Получил странные показания из глубины шахты. Уровень девятнадцать. Немного пробурил – и ничего не обнаружил.

Кинсолвинг знал ограниченность тонких оптических буров, установленных на роботах-наблюдателях. Передавалась не всякая частота видимого света, так как главное их назначение сводилось к обнаружению под землей горячих точек и холодных территорий, где может протекать вода, вроде той реки, которую приказала роботу пробурить Ала Марккен.

– Насколько необычны эти показатели? – спросил Кинсолвинг. – Что-нибудь угрожает оборудованию?

– Возможно, – ответил рабочий.

Кинсолвинг мучился, что приходится буквально выпытывать каждый бит информации из Мак-Кланаана. Он был самым молодым из оставшихся и не совсем соответствовал той квалификации, которую старший инспектор был вынужден ему присвоить.

Кинсолвингу не хотелось объяснять рабочему, что тот занимает не свою должность, что его образование и характер не подходят для руководства целой сменой. Но на Глубокой номер два не хватало людей из-за Алы и остальных, задержанных ллорами. Кроме того, во время аварии погибло ценное оборудование. Вот Кинсолвинг и выкручивался, как мог, пытаясь заставить шахту функционировать, как положено.

– Содержание газа? Дополнительные данные о сырости? – спросил Кинсолвинг.

– Что-то более непонятное. Эти индикаторы я знаю. Не хотите взглянуть сами?

Кинсолвинг поднялся и молча пошел за Мак-Кланааном в контрольный центр. По пути они миновали двух ллоров. Каждая группа подчеркнуто игнорировала другую. Бартон плюхнулся в кресло командира и включил сканнер. Большинство индикаторов показывали нормальные результаты, но один из них медленно посверкивал пурпурным огоньком.

– Вы правы. Это необычно. – Возможно, Ала Марккен распознала бы этот сигнал, но Кинсолвинг не смог. Он ткнул в клавишу «помощь» и дважды прочел пояснение на экране. – Никогда раньше такого не видел, – признался он Мак-Кланаану. – Я спускаюсь. Это показывает, что мы наткнулись на скопление радона, но такое невозможно. Не в этой структуре породы. И все, чем мы нагрузили роботов-шахтеров, это счетчики Гейгера. Не понимаю, откуда он там взялся и что предпринять.

– Вы хотите сказать, что сигнал показывает наличие газа радона, но у нас нет средств защиты от него?

– Именно. Боюсь, что возможно повреждение в детекторной проводке, отсюда и несуразные данные.

– Но я в первую голову это проверил, – возразил рабочий. – Все нормально в допустимых пределах.

Кинсолвинг вздрогнул. Когда работы идут в двух километра под землей, всего одним уровнем выше затопленного участка, возможно все. В этих условиях, если отказала какая-то часть оборудования, это может означать, что в недрах шахты назревают куда более крупные проблемы.

А более крупные проблемы – последнее, в чем нуждался Кинсолвинг.

– У нас нет времени, чтобы вытащить робота из стойки и поднять по стволу шахты для осмотра. Следи, чтобы робот продолжал работать. Я воспользуюсь рычагом ручного управления в шахте, отключу его, а потом настрою.

– Ручное управление отменяет мою настройку, верно? – Мак-Кланаан произнес эти слова не особенно счастливым голосом.

– Мера безопасности. Вы же понимаете. Где сумка с инструментами? Прекрасно, вот она. – Кинсолвинг поднял сумку с запасными блок-цепями и другими контрольными деталями. Если повезет, он спустится в шахту уладить неисправность и вернется до конца смены.

– Я могу это сделать, если хотите, мистер Кинсолвинг, – вызвался рабочий.

Старший инспектор серьезно обдумал это предложение. У него не осталось ни следа клаустрофобии после того, как он оказался пленником на дне шахты. В шахтах он чувствовал себя вполне комфортно. И не хотелось доверять проверку робота-шахтера Мак-Кланаану. Единственная работа, которую этот молодой человек выполнял хуже, чем управление контрольной консолью, был ремонт.

– Спасибо, я сам посмотрю. Возьму коммуникатор. Оставайтесь на связи. Пусть он остается включенным. Если что-то пойдет не так, сейчас же дайте мне знать.

– Да, сэр.

Кинсолвинг подхватил сумку с инструментами и запасными частями и отправился. Несколько секунд он постоял, глядя на открытую клетку, потом вошел. Глубоко вздохнул, затем слегка дрожащая рука дотронулась до кнопки восемнадцатого уровня, и он погрузился в недра планеты.

– Вы там Мак? – спросил Кинсолвинг, тронув тумблер коммуникатора.

– Здесь, сэр. Никаких проблем. То есть больше никаких проблем – следовало так сказать. Уровень атмосферы нормален, влажность отсутствует, ничего, кроме указания на радон.

– Я надену респиратор, – сообщил ему Кинсолвинг. – Это не особенно нарушит коммуникацию.

– Приглушит ваш голос, и все, – согласился Мак-Кланаан.

Инженер натянул на лицо неуклюжую маску, повесил коммуникатор на пояс и вышел на уровне восемнадцать. Сквозь подошвы сапог до него доносилась вибрация насосов, работающих на нижних уровнях. Почти половина всех роботов, находившихся в его распоряжении, сражалась за то, чтобы очистить четыре нижние уровня. Кинсолвинг не мог позволить себе держать хотя бы одного робота-шахтера без дела.