Онлайн книга «Сиамский ангел»
— Федька, по-моему, куда-то Аську повез. Я кабриолет там, на проспекте, видел, — сообразив, что убийце понадобится алиби, сморозил Марек. — Федькин? Так Аська же тут! — Ну, не Аську, мало ли кого он снял. — А когда? — Ну, четверть часа назад, наверное, откуда я знаю… — Марек понятия не имел, как бы правильнее соврать. — Так Димка давно уже должен вернуться! Ксюшка сильно беспокоилась. — Иди в клуб, — посоветовал Марек. — Прохладно уже, а ты вот… Он имел в виду полупрозрачное, совсем никакое платье Ксюшки. Однако с рукавами. — Нет, я его здесь дождусь. Она — Марек вдруг понял — что-то сжимала в кулачке. И сказать, что тут к ней прицепится какая-то шваль, Марек не мог — у входа кучковались три пары своих, курили, трепались. Отсюда прекрасно просматривалась улица, куда должен был выехать кабриолет. — Пойду, — сказал Марек. — Хочу дойти до старой водокачки. — И не лень тебе ночью переться к старой водокачке? — удивилась Ксюшка. Марек пожал плечами. Его не в первый уже раз принимали за сумасшедшего. — Увижу Димку — скажу, что ты его ждешь. — На водокачке, что ли? — Ну… Марек развернулся и побрел прочь. Шел впритык к стенке. Хотя даже если Ксюшка увидит, что он сворачивает во двор? Отлить, блин, надо! Во двор скользнул ужиком. — Что там? — спросил Федька. — Возле «Марокко» целая тусня… — Марек замолчал, потому что произнести осокинское имя что-то мешало. А надо было сказать, что там ищут и ждут Осокина. Они ушли вдвоем и оба не вернулись. В конце концов начнут спрашивать Аську, Аська будет названивать Федьке, что из этого получится? Вон — стоит подозрительно спокойный. И точно так же, с каменным спокойствием, скажет, что убрал с ее дороги Осокина. Нетрудно было прочитать его мысли. Он ушел с Осокиным, это все видели. Когда начнут искать Осокина всерьез, все упрется — в кого? Если бы успеть уехать — другое дело. Расстались у машины, сел в кабриолет и умотал носиться по ночному шоссе. А куда потащился Осокин — хрен его знает. Сейчас же, застряв в этом дворе, Федька сильно рисковал. Мало ли кто, прогуливаясь мимо, увидит в глубине его апельсиновый кабриолет? Совсем близко раздался визг. Такой прям весь из себя девичий. Ну да, подумал Марек, такая теплая ночь, как же без визга? Это кто-то из «Марокко» дурака валяет или совсем посторонние парень с девушкой на улице балуются? — Посмотри, — попросил Федька. Марек выглянул. Ну да, свои… чтоб вы сдохли!.. — Наши, что ли? — Федька был спокоен, как никогда. Только огромные, в угольно-вороных ресницах цыганские глазищи… только они… — Ага, наши. — Отойди. К стенке. Вот сейчас свои подойдут и заглянут, подумал Марек, а багажник открыт. И начнется! Нужно первым выйти, обозначить ситуацию, чтобы позвонили в ментовку и в «Скорую». Что, в самом деле, за ерунда! Ни сном, ни духом — а пристегнут к этому Федькиному убийству с прелестным ярлычком «соучастие»! Марека прошиб холодный пот. Здесь, в этом дворе, они в ловушке. Убежать — можно, выехать — уже нет. Кто ему Федька? Да никто же! Самочинный истребитель наркодилеров, блин! Как вышло, что он помог этому идиоту загрузить тело в багажник? И фонарь! На нем же отпечатки! Бежать, бежать, самому всех позвать, рассказать, объяснить… Что Федька ночью выдернул из дома, заставил помогать, послал в разведку!.. Марек не знал, что способен на такой выплеск паники. Но сделал он ровно два шага. Кто-то, выйдя из стены, заступил ему дорогу. — Стой, стой… — зашептал знакомый голос. — Не делай этого, дай ему возможность… — Он человека убил! — крикнул Марек. — Не убил, нет, это другое. — Так Димка жив? — радостно воскликнул Марек. — Нет, не жив. Это — другое! — Да что за другое? — Марек уже был готов отшвырнуть своего безумца в пятнистых ризах, брат научил, как брать противника за руку и, уперевшись в его локоть, отправлять носом в асфальт. — Молитва! — с тем Касьян отпихнул Марека и кинулся к кабриолету. Марек не сразу понял, что затеял Федька. А Федька затеял сесть за руль и впилиться в замурованную арку. Кабриолет прямо с места дает неслыханную скорость, то ли двести тридцать, то ли что-то вроде. Касьян же уловил эту мысль — и в три прыжка настиг машину. Марек успел увидеть, как его пятнистые ризы (белые островки испускали голубоватый свет) приникли к нелепому апельсиновому боку машины. Вот сейчас и наступил миг просветления. Миг черного просветления. Марек понял, что Осокин действительно убит — навсегда, необратимо. Чем — неважно. Это подтвердил Касьян — а ему виднее, он же сам — потусторонний! А раз убит — то действительно именно он таскал в «Марокко» и кокаин, и героин, и даже держал для соплюх дешевые транквилизаторы. Такая вот логика задом наперед. А что? Является мачо с известной рекламщицей, красавицей и умницей, воркует с ней в кабинете — поди сообрази, что там у него в карманах, кроме презервативов? Касьян же сдернул Федькины руки с руля. — Опомнись!.. — По второй ходке не пойду, — отвечал Федька. — Убирайся на хрен! Марек услышал эти слова, сказанные не так уж громко, и понял — ну вот, теперь — все. Взрыв, при котором погибнет Федька, обгорит тело Осокина, да и тому, кто стоит за машиной, как примороженный, тоже достанется смертельная порция. И один лишь Касьян уцелеет — ему не помирать! — Ты точно сдвинулся! — срываясь на визг, заорал Марек. — Думаешь, так тебе «Марокко» и останется без своего дилера? Не Димка — кто-то другой приползет! А тебя уже не будет, кретин! Слова были пошлые, банальные, скучные, не те. Те никак не могли образоваться. И ноги — ни к машине, ни от машины шагу сделать не могли. — Димыч! — позвал с улицы дурашливый голос. — Димыч, старая собака! Ты куда провалился? Марек понял — Димка, выходя с Федькой, обещал прям вот сейчас вернуться. Ну конечно — как же без него? Кто еще спасет в трудную минуту? Сунет руку в карман — и спасет. Поздно было что-то затевать. Или пронесет — и эти орлы не посмотрят в сторону двора. Или не пронесет — тогда они увидят кабриолет, пойдут разбираться. Федька сидел за рулем прямой и каменный. С него схлынула дурь, но и мыслей в голове тоже не было. Он сделал все, что мог, и оказался в пустоте, вне голосов и вне мыслей. Аськи на горизонте тоже не было — вот так, один, без Аськи, без стихов, без никого и ничего… |