Онлайн книга «Книга и братство»
Краймонд, похоже, говорил обобщенно, не имея в виду лично ее, но она горячо подхватила: — Рада, что ты не считаешь меня никчемной, — я займусь своим образованием, ты мог бы быть моим учителем… — Ох, Лили, вернись на землю, где твое чувство реальности? — Ты моя реальность. — Ты сама знаешь, что несешь полный вздор, просто тебе хочется излить душу, даже если это не имеет смысла. А теперь, когда ты выговорилась, может, сделаешь одолжение и уйдешь? — Я не могу уйти, — сказала Лили. Она говорила быстро и горячо, но уверенней. Она сама чувствовала, что в ее голосе появились ужасные истерические нотки. — И не уйду. Уверена, ты испытываешь ко мне особое чувство. Ты должен быть ласковей со мной. Неужели нельзя быть хотя бы ласковей, когда я так люблю тебя? Неужели такая любовь может попросту пропасть зря? Мне нужно от тебя хоть что-то, какое-то подобие договора, статуса, чего угодно, самой малости, которая свяжет нас навеки. Краймонд отвел глаза, словно устал смотреть на нее, и вздохнул: — Лили, не вижу никакого смысла в том, что ты просишь. Ты говоришь так, будто я легко могу дать тебе что-то очень ценное… — Да, да, легко, ты можешь, можешь! — Но у меня нет этого, нет к тебе этого особого чувства, о котором ты говоришь, и я не хочу, чтобы ты была моей рабыней… — Тогда не буду… — Или незаметной вещью в углу комнаты, или мышью, я этого не люблю и не вынес бы рядом с собой такого человека, и я не могу дать тебе никакого «статуса», как ты выразилась, я просто не испытываю никакого особого чувства к тебе, и у меня нет для тебя никакой особой роли — извини. Лили, сдерживая слезы, подняла с пола пальто и положила его на колени. — И вернись на землю. Чем ты сейчас занимаешься в реальном мире? — Выхожу замуж. За Гулливера Эша. Завтра. Краймонд по-настоящему улыбнулся, больше того — засмеялся: — Ох, Лили, Лили, так ты готова даже сбежать из-под венца? — Да. — Или мне пришлось бы терпеть замужнюю рабыню? — Нет, нет… если б ты захотел, ничего бы этого не произошло, ничего бы этого не было. — Ах, глупая… глупая… девчонка. Лили улыбнулась сквозь слезы, потом вытерла глаза, встала и надела пальто: — Могу я все-таки видеть тебя в будущем, заходить иногда, не запретишь? — Не запрещу, но мне будет нечем обрадовать тебя. — Тогда буду заходить просто так. — Ради бога, Лили, исчезни же наконец и будь счастлива, неужели не ясно, и сделай счастливым кого-нибудь другого, забудь свои фантазии. Иди же, иди и будь счастлива! — Роуз и Джерард приглашают нас на обед — когда вернутся из Венеции, — сказала Лили. — В свой новый дом? — спросил Гулливер. — Нет, глупый, они его только что купили — к Роуз. Роуз и Джерард купили дом в Хаммерсмите, возле реки. — Я так и думал, что Джерард не выдержит в Дженкиновой норе, — сказал Гулливер, — там ему точно было не место. — А как насчет нас? Думаю, нам тоже вскорости надо будет покупать дом, миленький маленький домик в Патни или еще где, с садом. Детям это понравится. — Детям?! — Теперь у тебя есть работа, так что, полагаю, мы можем себе это позволить. Уверена, у меня еще кое-что осталось от тех денег, бог знает куда разошлась большая часть. — Давай не будем торопиться, — сказал Гулливер, — мне и здесь нравится. К тому же мы еще даже не женаты! — Завтра в это время будем женаты! Был вечер, поздний вечер того дня, когда Лили побывала у Краймонда, и они с Гуллом еще сидели за столом после долгого праздничного обеда, за которым то и дело поднимали бокалы с водкой, вином, а потом с черри-бренди, желая себе счастья и богатства. Они порядком набрались, но чувствовали себя исключительно бодрыми, рассудительными и остроумными. — Непременно будем и счастливы, и богаты, если один из нас не струсит — или оба. — И не сбежит из-под венца. — Это фраза из Достоевского [96] , — сказал Гулливер, — я думал, ты его не читала. — А я-то думала, это расхожее выражение. Я где-то его слышала. — Я не сбегу! Видишь, вот кольцо! Гулливер показал Лили кольцо, уютно лежащее в маленькой бархатной коробочке. И в то же мгновение живо представил себе ужасные события, произошедшие в романе за той фразой. С ума сойдешь иметь дело с женщинами. Ничего не поделаешь, приходится идти на риск. — Ты сказал Леонарду, что ему надо будет делать? Леонард Ферфакс должен был быть шафером на свадьбе, а Анжела Парк, старинная подруга Лили по школе искусств, — подружкой невесты. — В муниципалитете ничего особенного делать не нужно! — ответил Гулливер. — Я отдам ему кольцо, и он в решающий момент передаст его мне, а я вручу тебе. Держу пари, большинство людей не озадачиваются даже этим. В любом случае, ты уже проходила эту процедуру. — Да, но… тогда не было кольца… что-то не припоминаю… Лили отказалась носить обручальное кольцо. Сейчас казалось невероятным, что когда-то она была замужем. Гулливер не желал ничего слышать о ее призраке-муже, а она не могла сейчас даже вспомнить его лицо — бедный Джеймс, бедный Джеймс. — Мне нравится, когда совершается обряд. — Все кончится за четыре минуты. — Боже мой! А потом будем связаны на всю жизнь! — Я надеюсь. Может, мы сумеем поженить Леонарда и Анжелу? — Сомневаюсь, — сказала Лили. — Анжела старше меня, и она растолстела. В любом случае, Леонард, по-моему, крутит с Джиллиан Кертленд. Подходящая девчонка. — Ужасно мила, — согласился Гулливер, поспешив отогнать образ подходящей девятнадцатилетней девчонки. — Никак не могу решить, что надеть. — Я собираюсь надеть свой бледно-серый спортивный костюм в бледно-розовую клетку. Не надевай брюки, прошу тебя, пожалуйста! — Конечно не буду. Пожалуй, надену черно-белое платье с бархатным воротом. — А отметить, значит, пригласим только Анжелу и Леонарда? Чуть ли не тайная свадьба получится! Забыл сказать: я видел Тамар у Леонарда. Там еще был Конрад Ломас и тот модерновый священник из Боярса. — Для нее вся религия это средство, чтобы избавиться от мамаши. — Не знаю, — сказал Гулливер, — думаю, у нее это серьезней. Как бы то ни было, но она со священником много смеялись! А Вайолет, по слухам, вполне счастлива. |