Онлайн книга «Убить Бенду»
Кривой, скосив глаза, следил за этой операцией. Когда рыцарь закончил и сел рядом, взяв Бенду за руку, Кривой прохрипел: – Што, голуба... не идешь с мине, што ль? Бенда не отвечает, глаза закатились под лоб. Бенда без сознания. – Видите, что вы натворили, – прошептала Алиция. И она, и Канерва с откровенным интересом рассматривали торс Бенды, Арчибальд тоже, но исподтишка. Более всего он походил на верхнюю часть тела только входящего в пору зрелости пухлого отрока или отроковицы: мягкие очертания, невыраженные мышцы, чуть выступающая двумя бугорками грудь. – Это не женщина, – прошептала Алиция. И скосила глаза ниже. – Штаны снимать будем? – Дура! – Канерва крутит у виска пальцем. Бенда открывает глаза, смотрит на склонившихся людей, поначалу не узнает. Затем взор Бенды проясняется. Губы шевелятся: – Мешок... – Что? – переспросила Алиция. – Мешок! – повторил Канерва. Арчибальд тем временем пошарил в куче тряпок, снятых с Бенды, нашел там мешок и поднял, показывая, что вот он, никуда не делся. – Не орите! – одернула девушка лорда Мельсона. – Тут двое умирающих! – Ну так и помолчите благочестиво, – огрызнулся Канерва. – Пусть себе помирают. А я потом... – Не договорив, он поднялся, отошел, как будто испугавшись, что кто-нибудь прочитает его мысли. И уже оттуда спросил: – Господин рыцарь, а если тут появится этот... ваш бывший оруженосец, с ним что делать? – А что? – Нет-нет, я просто спрашиваю. Вдруг в вещах, которые он где-то выкинул, имеется еще оружие? Или он снова попытается угнать лошадь? – Бейте в челюсть, – ответил Арчибальд, вкладывая мешок в руки Бенде. Бенда отталкивает его, шепча: – Возьмите себе. – Зачем мне, если только вы умеете им пользоваться? – возражает рыцарь вежливо, чтобы не обидеть умирающего человека. – Выздоровеете – и сами с его помощью... Что? Бенда с трудом приподнимает руку и шевелит пальцами, трет их друг о друга, как будто солит что-то. – Насыпать? – Арчибальд с недоумением оглядывается, дотягивается до прохода в ограждении, зачерпывает горсть монет. – Это? Под настойчивым взглядом Бенды рыцарь кидает золото в мешок. Несмотря на то что мешок разрезан по дну деньги не высыпаются. Кажется, что внутрь вообще ничего не попало и мешок по-прежнему пуст. Арчибальд берет еще горсть и кидает – ничего не прибавилось. Еще и еще – ткань не потяжелела ни на одну монету. Рыцарь кладет мешок на пол и ладонью загребает целую горку золота – она бесследно исчезает. Слабое дерганье за пояс отрывает рыцаря, увлекшегося засыпанием денег в бездонную глубь. Арчибальд поворачивается. – Хватит, – тихо произносит Бенда. – Потом, когда... будете брать... просто представьте... что берете отсюда, из сокровищницы. И деньги не иссякнут. – Во мля... – хрипит рядом Кривой. – Мне б такую штучку, я же ж рази кого тады уби?.. Кхе-хе-кхе... Канерва с закрытыми глазами сидел у ограждения, вытянув ноги и запрокинув голову, – подремывал. Услышав голос бандита, он открыл глаза и спросил с искренним удивлением: – Почему вы еще не умерли? – Черт зна... – прохрипел Кривой, с трудом немного приподнимая голову и обводя мутным взглядом окружающее. – Где Юлий? – Сбежал ваш Юлий, – с легким неудовольствием ответил Канерва. – Прячется в золотых горах. Ждет, когда мы потеряем осторожность, чтобы еще кого-нибудь зарезать. – Произнеся эти слова, он встрепенулся. – Дьявол, а я так беспечен! Чуть не заснул! Бенда снова без сознания. Арчибальд, посидев рядом, привязал мешок к поясу, поднялся. Алиция сидела с другой стороны ограждения, свернувшись калачиком и прижавшись к камню. Обхватив плечи руками, она дремала. Рыцарь прошел по золотым россыпям, всматриваясь в сокровища. Найдя завязанную в узел, набитую золотом нижнюю юбку фрейлины, он присел рядом, распорол стягивающую ткань полосу. Золото с тихим звоном высыпалось. Рыцарь перевернул юбку, вытряс деньги и вернулся. Используя ее как тряпку, он вытер кровь вокруг умирающих. Кривой хрипел, держался рукой за грудь. – Эй, дядя, – позвал он. – Ну? – откликнулся рыцарь. – Добей... Арчибальд ничего не ответил. Он вдруг утратил резкость и уверенность движений. Присев на корточки рядом с Бендой, долго рассматривал бледное лицо с ввалившимися щеками и потрескавшимися губами, машинально почесывая левую бровь там, где ее пересекал рубец. Наконец рыцаря окликнул Канерва: – Вы не заснули, энц? – Нет, а что? – не сразу отозвался тот. – Вы собирались везти Бенду во дворец? – А как же... – Арчибальд кивнул на Кривого. – Помрет себе. Или действительно добить, чтоб не мучился. Рыцарь нахмурился: – Возьметесь? – Да вы что, я вам палач, что ли? – возмутился Канерва. Он резко сжал и разжал пальцы, громко хрустнув суставами. – Вот и я нет, – отрезал Арчибальд. В пещере установилась тишина, нарушаемая только громким затрудненным дыханием. Иногда раздавались стоны – Кривой шевелился. – Ох, зад отлежа... – пробормотал он и мучительно закашлялся, захрипел, хватаясь за грудь, за горло, извергая сгустки крови и глухие звуки, похожие на гавканье старого безголосого пса. Арчибальд, посмотрев на это, сморщился, потянулся к кинжалу... Факел догорал, давая совсем мало света, шипел, разбрасывая искры. Алиция тряслась, обнимала себя, бормоча: «Господи, за что, за что?..» Канерва пустым взглядом смотрел в потолок, качая носком сапога из стороны в сторону. Все ждали конца. Со спокойной отрешенностью Арчибальд подобрал брошенную Канервой у ног идола свечу, зажег и двинулся в глубь золотой пустыни, внимательно глядя под ноги. Деньги – не песок (хотя с не меньшей легкостью утекают сквозь пальцы), тем не менее кое-какие следы на золотых барханах остались. По ним и пошел Арчибальд, выставив меч, поднимая свечу, когда следы становились отчетливее, и опуская, когда они терялись на сыпучей поверхности. – Темнет в глазах, – бормочет Кривой. Бенда открывает глаза. – Очнулся? – Кривой поворачивает голову и видит движущиеся вверх и вниз ресницы: Бенда моргает. – Очнулся... – Там хорошо, – шепчет Бенда. – Где? – Там, – Бенда указывает глазами в потолок. И хотя Кривой не может видеть направление взгляда Бенды, он тоже устремляет взгляд во тьму под циклопическим сводом и некоторое время, щурясь, смотрит. Ему мерещатся обводы огромного золотого шара. – Темнет в глазах, – повторяет он и разражается долгим кашлем, который сопровождается судорожными движениями, стонами. |