Онлайн книга «Связанные любовью»
— Вы что же, хотите, чтобы мы уже сегодня отправились домой? — Пойми, ничего другого мне не остается. Если я уеду, мои враги последуют за мной и оставят в покое герцога. Служанка неодобрительно поджала губы. — А вот меня больше волнует безопасность ваша, чем герцога. Что, если тот человек следит за домом? Софья поежилась. От одной лишь мысли о возможной встрече с полоумным соотечественником на ночной дороге ей стало не по себе. — Конечно следит. Поэтому я и не могу ждать до утра. Надеюсь только, что нас скроет тьма. Служанка покачала головой: — Мне это не нравится. — Мне тоже. Но я должна вернуть… — Она прикусила язык. Надо же, чуть не проговорилась. Нужно быть осторожней, иначе ей не обмануть ни герцога, ни врагов. — Должна вернуть пакет матери, пока он не попал в руки изменников. — Перед глазами снова встала ухмыляющаяся физиономия незнакомца с ножом. — Или кого похуже. Служанка обреченно вздохнула и направилась к двери. — Ладно, сделаю. — Постой. — Да? — Предупреди Петра, что ждать, возможно, придется долго. Я не могу рисковать. — А ваши вещи? Софья пожала плечами: — Возьму самое необходимое. Что смогу. Прочее оставлю. Думаю, герцогу доставит большое удовольствие бросить все в огонь. После обеда герцог, как обычно, отправился в кабинет с намерением просмотреть квартальные отчеты перед назначенной на утро встречей с секретарем. Тесноватая, уютная комната всегда была для него местом покоя и отдохновения. Здесь никто не мешал потягивать бренди и предаваться приятным воспоминаниям. Как сидел на колене у отца, слушая наставления старого герцога. Как стоял, бывало, у окна, оглядывая уходящие вдаль земли, зная, что рано или поздно ответственность за них ляжет на него. Но сегодня мысли Стефана занимали не воспоминания о далеком прошлом и даже не последние сельскохозяйственные руководства, пришедшие в поместье с утренней почтой. Сегодня эта честь была отдана единственно мисс Софье. И ее странному поведению за обедом. Что она более обыкновенного молчала и даже казалась подавленной, его не удивляло. Милая, очаровательная, остроумная, Софья была по натуре сдержанной и немногословной. Как и он сам, гостья из России предпочитала держаться в тени и не привлекать к себе ненужного внимания. За весь сегодняшний вечер Софья едва ли произнесла и дюжину фраз, казалась рассеянной и вообще имела вид человека, взвалившего себе на плечи слишком тяжелую ношу. Что же, черт возьми, у нее на уме? И почему его так тянет докопаться до правды, выяснить, что у нее на душе? Но как это сделать? Потребовать объяснений, дать которые она откажется? Предложить комфорт, которого она не заслуживает? Затащить в постель и покончить со всей этой мукой? Рыкнув сердито, Стефан оттолкнул стакан с потерявшим вдруг вкус бренди, повернулся и вышел из комнаты. Ощущение неудовлетворенности и беспокойства, отделаться от которого никак не получалось, сводило с ума. Да еще смутное подозрение, что его упорядоченному существованию пришел конец. И виновницей всего была Софья. С этой мыслью Стефан вошел в свою спальню и увидел, что женщина, отнявшая у него покой и заполнившая воображение, задвигает ящик письменного стола. Горячая волна желания накрыла его, глаза впились в изящные формы, едва прикрытые тонкой ночной рубашкой. Она стояла вполоборота к нему, держа в руке свечу, пляшущий огонек которой, просвечивая рубашку, являл скрытые под ней прелести. Господи. Не отрывая взгляда от Софьи, он бесшумно закрыл дверь и повернул ключ в замке. Еще минуту назад, поднимаясь к себе, Стефан не знал, что будет делать дальше. Теперь сомнений не осталось. Продвинувшись тихонько вперед, он остановился у нее за спиной. — Какой приятный сюрприз, моя голубка. Испуганные глаза и сорвавшийся с ее губ вскрик доставили ему немалое удовольствие. — Я несколько дней пытался заманить вас к себе, и вот вы здесь, в моей спальне, словно ожившая фантазия. Она в испуге, словно он был каким-то чудовищем, прижалась к столу. Глупая женщина. — Простите за вторжение. Я… Слова замерли у нее в горле, по щекам разлилась краска, и Стефан вскинул бровь. — Да? — Хочу написать матери, и мне понадобилась бумага. Он сделал еще шаг. Потянул воздух. Вдохнул сладкий запах жасмина. — Бумага? — Да. — А теперь, мисс Софья, подумайте и скажите, почему я вам не верю? Она попалась и понимала это. Стрельнула глазами влево-вправо. Только чтобы не встречаться с ним взглядом. — Даже не представляю. — Ложь, ложь. — Стефан потерся щекой о ее щеку, наслаждаясь теплом атласной кожи. Недавнее беспокойство словно рукой сняло, вместо него накатило острое возбуждение. — И уже не первая, слетевшаяся с этих сладких губок. Она попыталась защититься, выставив руки. — Вы всегда такой вредный? Он ткнулся носом в ямочку у нее за ухом и, прижав ее к столу, сорвал шейный платок и скинул сюртук. За сюртуком последовали жилетка и холщовая рубашка. Если ей так уж хочется оттолкнуть его, пусть толкает в голую грудь. — Предпочитаете комплименты? — Стефан захватил губами мочку ее уха. — Хорошо. Хотите, скажу, что волосы у вас цвета летнего солнца и глаза ангела? Или желаете услышать, что я каждую ночь мечтаю о вас, представляю, как раздеваю вас, как часами наслаждаюсь вашей кожей? Что он говорит? Зачем? Софья попыталась увернуться от нежных ласк: — Значит, вы не доверяете мне? И я даже не очень вам нравлюсь, да? Но вы готовы со мной переспать? Он прижался ртом к ее шее, провел языком по знакомой голубой жилке у основания горла. — Я не говорил, что вы мне не нравитесь. — Его губы двинулись вниз, в глубину ночной рубашки. — Вот это мне очень даже нравится. С губ ее сорвался стон, ногти впились в его обнаженную грудь, но боль только подстегнула желание. — Стефан, остановитесь… — Почему? — Потому что… Она так и не договорила, потому что едва не задохнулась, когда он сжал губами сосок. — Да? Вы что-то говорили? — Не выпуская сосок из плена, Стефан тронул набухший бугорок языком. — Какой же вы самодовольный, — прошептала она, роняя голову ему на плечо. Пламя уже лизало тело, руки дрожали, и пальцы не справлялись с крючками бриджей. |