Онлайн книга «Связанные любовью»
— В конце этот зазнайка не удержался даже в Париже, — возразил он. — И вы, конечно, не обрекли бы нас на страдания под властью жирного Бурбона? Взгляд царя машинально метнулся к портрету Екатерины. — Нет. Бабушка прокляла бы меня из могилы. Она видела на троне только меня. — Мудрый выбор. — Мудрый ли? — У меня сомнений не было и нет. Император пристально посмотрел на старого слугу из-под полуопущенных век. — Нам бы всем твою уверенность. А вот меня постоянно гложут сомнения. Геррик привычно сохранил маску бесстрастности. В последнее время приступы меланхолии приходили к царю все чаще. Сражаясь с предателями, тайными обществами и даже наемными убийцами, Геррик ничего не мог противопоставить тем страхам, что поедали Александра Павловича изнутри. — Вы имеете в виду что-то конкретное? — мягко спросил он. С видимым усилием император прогнал нависшую над ним черную тучу, голубые глаза блеснули той силой, что таилась в глубоком, остром уме. — Да, mon ami. — Как я могу послужить вам? Подойдя к столу, Александр Павлович налил в бокал бренди. — Можете рассказать мне, что за игру ведет сейчас княгиня Мария. — Игру? — Мария обладает множеством талантов, но ей никогда не обмануть меня. Что у нее неприятности, я понял сразу же по возвращении в Петербург. Я не стал требовать объяснений, надеясь, что она успокоится, когда из Англии возвратится Софья, но теперь вижу, что дела идут только хуже и хуже. — Он прислонился к столу, пригубил бренди. — Она даже не встает с постели. Геррик покачал плечами, мысленно проклиная княгиню Марию, из-за которой он сам оказался в затруднительном положении. — Вы упоминали, что она ссылается на недомогание. — Будь она по-настоящему больна, не стала бы отказываться от моего личного врача и просить не навещать ее до полного выздоровления. Мария обожает, когда все суетятся вокруг нее. — Верно. — Должен признаться, поначалу я заподозрил, что она завела любовника. Геррик удивленно вскинул брови. Притворяться на этот раз не пришлось. — Мария всегда была верна вам, государь. Получив необходимое подтверждение, Александр Павлович кивнул и в упор посмотрел на Геррика. — Ее что-то гнетет. Я хочу знать, что именно. — Почему бы вам не спросить саму княгиню? — Мне нужна правда. Геррик позволил себе легкую усмешку. Княгиня никогда не отличалась прямодушием и честностью и обращалась ко лжи всякий раз, когда это шло ей на пользу. — Хотите, чтобы я спросил у нее? — Геррик, вы же не станете притворяться, будто не пользуетесь полным ее доверием, — мягко предупредил император. — В трудном положении она всегда полагается на вас. И разумеется, вы знаете обо всем, что происходит в Петербурге. Понимая, что загнан в угол, Геррик состроил гримасу. Император был далеко не глуп, хотя и предпочитал не замечать неприятностей, предоставляя разбираться с ними другим. Требуя ответа, он не принимал ничего другого. — Вы доверяете мне, государь? — Я доверил бы вам саму жизнь, — без малейших колебаний ответил царь. — Тогда вам следует смириться с тем, что в ваших интересах не знать деталей нынешних затруднений княгини. Император допил бренди и поставил бокал на стол. — Ей угрожает опасность? Геррик ответил не сразу. — Полагаю, что нет. — А Софья? — не отставал император. — Она как-то замешана в происходящее? — К несчастью. — Поэтому она и ездила в Англию? — Да. Александр Павлович оттолкнулся от стола и с рассеянным, как могло показаться, видом подошел к глобусу. — Как ни стараюсь, не могу представить, что может дать такое путешествие. — Ничего, — сухо ответил Геррик, — кроме нескольких бессонных ночей. Император нахмурился. — Меня не удивляет, что Мария отправила свою дочь за три моря. Меня не удивляет, что Софья не смогла отказать матери, обратившейся к ней с мольбой о помощи. Но вы меня разочаровали. — Я понятия ни о чем не имел до отъезда Софьи из Санкт-Петербурга. Мне… — Геррик тщательно подбирал слова. При всей беспечности и даже безответственности княгини, император был искренне привязан к ней. Вероятно, именно эта импульсивная, авантюрная сторона ее натуры, столь отличная от его серьезности, и привлекала его в первую очередь. — Мне это не очень понравилось. К счастью, она благополучно вернулась. — Да, вернулась. — Император повернул голову и поймал взгляд Геррика. — Но не одна. — Полагаю, вы имеете в виду герцога Хантли? — Довольно странно, что он выбрал для посещения Петербурга то же самое время, когда Софья вернулась из Англии. — Не странно, — пробормотал Геррик. — Опасно. — Есть причины для беспокойства? — Александр Павлович вопросительно вскинул брови. Геррик удержал слова, которые, услышь их император, стоили бы герцогу свободы. Его личное недовольство поведением Хантли, неотступно преследующего Софью, вряд ли оправдало бы войну с Англией. — Герцог несомненно одержим Софьей, но я не думаю, что от него исходит какая-то опасность. Хотя он сейчас, похоже, не вполне способен рассуждать здраво. — А что Софья? Она тоже увлечена им? — К сожалению. — Почему к сожалению? Пара была бы достойная. Неожиданная реплика императора застала Геррика врасплох. — Если герцог готов предложить руку и сердце, Софье придется переехать из России в Англию и жить там. Княгиня будет в отчаянии. Александр Павлович с задумчивым видом пожал плечами: — Возможно, Софье пора искать свое счастье, а не угождать другим. — И вы не будете против, если она пожелает выйти замуж за англичанина? Император вздохнул: — Мы с Марией были слишком эгоистичны. Я бы хотел только одного: чтобы Софья досталась человеку, который будет любить ее и ценить, как она того заслуживает. Слова несогласия замерли на языке. Геррик вдруг понял, что его собственная привязанность к Софье мешает непредвзятой оценке ситуации. Привыкнув к тому, что она во всем полагается на него, он воспринимал ее замужество с поистине родительской ревностью. Для отца уход дочери — пуля в сердце. Неудивительно, что ему так хотелось всадить эту самую пулю в зад герцогу. По иронии судьбы, именно настоящий отец Софьи напомнил ему, как это жестоко, мешать девушке обрести счастье с человеком, который предложит ей любовь и преданность. |