Онлайн книга «Связанные любовью»
Стефан шагнул вдруг к ближайшему фонтану. — Думаете, вам это удастся, да? — спросил он, не глядя на Софью. — Думаете, сможете меня заставить? — На что вы намекаете? — Конечно. Рядом с вами я постыдно глупею. — Он повернулся и усмешкой ответил на ее недоуменный взгляд. — Странно, если учесть, что после того, как я получил титул, от желающих разделить со мной брачное ложе нет отбоя. При всей своей сообразительности Софья не сразу поняла, что кроется за этим заявлением. — Mon Dieu, — выдохнула она, сделав большие глаза. — Так вы думаете… вы действительно считаете, что я… — Да, да. Вы ведь согласитесь продолжить наш восхитительный роман, если я сделаю вас герцогиней Хантли, не так ли? В следующее мгновение Софья уже оказалась рядом с ним, а ее кулачки обрушились на его грудь. — Мерзавец! Никак не ожидавший нападения, Стефан опомнился с некоторым опозданием, но все же успел схватить ее за руки. Что за дьявольщина? С чего она так разошлась? Разве он не пошел на самую большую жертву? Почему же она восприняла его предложение как оскорбление? — Будь я мерзавец, мы с вами не оказались бы в таком положении, — прорычал он. — Никто ведь и не ждет, что госпожа Софья выйдет замуж за простого горожанина. — Ваша самоуверенность безгранична, — прошипела она. — Самоуверенность здесь ни при чем. Я всего лишь хочу прояснить положение дел. — В Англии женщины, может быть, и ослеплены блеском титула, ваша светлость, но я всегда жила среди особ высочайшего круга. — Глаза ее сверкнули, словно сапфиры на солнце. — Если бы мне понадобился титул, я могла бы выбирать из широкого круга желающих, среди которых два графа, три барона и с полдюжины принцев. Стефан скрипнул зубами. — И все до единого годятся вам в отцы да еще без гроша в кармане. — Вот оно что. — Ее губы тронула кривая усмешка. — Так вы, получается, не только герцог, но еще богаты и красивы. Как тут можно устоять? — Я этого и не жду. Глаза ее потемнели. Она вырвала руки из тисков его пальцев. — Вы… — Софья откашлялась. — Вы действительно просите меня выйти за вас замуж? Он и сам еще не знал. Смешно, но во рту вдруг пересохло, а сердце застучало часто-часто. На протяжении нескольких лет Стефан отказывался даже думать о том, чтобы привести в дом новую хозяйку Мидоуленда. Да, когда-то, очень недолго, он представлял в этой роли Брианну. В отличие от других она знала эту жизнь, была не чужой и любила Мидоуленд так же сильно, как он сам. Что еще важнее, он не сомневался, что родители одобрили бы такой выбор. Сейчас он не мог делать вид, что в его чувствах к Софье Мидоуленд играет хоть какую-то роль. Как, впрочем, и будущее семейства Хантли. Все объяснялось исключительно желанием. Вожделением. Страстью. — Я уже сказал, что не вернусь в Англию без вас. — Он говорил и не узнавал собственный голос. — И если для этого нужно жениться, так тому и быть. Казалось, даже сад, затаив дыхание, замер в ожидании ответа. Ждал и Стефан. Конечно, он знал, что Софья не упадет в обморок. И даже не завизжит от радости. Гордость не позволяла этой женщине демонстрировать столь открыто свои чувства. Но на какое-то выражение удовлетворения он все же рассчитывал, а потому и всматривался внимательно в ее лицо, надеясь заметить либо радостный блеск в глазах, либо тень улыбки на губах. В конце концов, она же получила что хотела. Но вместо этого лицо ее только посуровело, а глаза потемнели, словно он обидел ее чем-то. — Так тому и быть, да? — Его собственные слова полетели ему в лицо. — Какое романтическое предложение. Я просто на седьмом небе от счастья. Стефан задохнулся от возмущения. — Если вы ожидали, что я преклоню перед вами колено и все такое, то сильно ошибались. Просить выйти за меня замуж я не стану. И не рассчитывайте. Софья покачала головой: — Если ваш брат столь же бесчувственен, то остается только удивляться, как ему удалось покорить сердце Брианны. — Он ее похитил, — буркнул Стефан. — Mon Dieu. Неужели все англичане такие варвары? Ему пришлось убрать руки за спину, чтобы не пустить их в ход. А что делать, если женщина не понимает своей же пользы? — Только тогда, когда сталкиваются с упрямицами вроде вас. Словно почувствовав исходящую от него опасность, Софья торопливо отступила. Сообразила. И правильно сделала. От мужчины, когда он объят праведным гневом, лучше держаться подальше. — Я все же надеюсь, что шутите, — пробормотала она. — Вы потребовали, чтобы я дал что-то еще. Я дал. Предложил вам стать моей женой. Если и это не то, то тогда я просто не понимаю, какого еще дьявола вы хотите! — И вы спрашиваете? Неужели не понимаете? — Она развела руками. — Ну, тогда вы абсолютно безнадежны. Стефан провел ладонью по волосам и тут же опустил руку, чтобы не начать их рвать. Наверное, судьба нарочно послала эту женщину, чтобы до срока свести его в могилу. Или отправить в Бедлам. — Я уже предложил вам все, чем располагаю. — Да, похоже что так, — задумчиво, грустно и как-то отстраненно сказала она. — Прощайте, Стефан. Невероятно. Будто обращенный в статую, Стефан замер посреди сада, глядя в удаляющуюся спину. Что? Уходит? Мгновения растягивались в вечность — она не обернулась. В какой-то момент желание броситься за ней, догнать, вернуть почти взяло верх, но он сделал над собой неимоверное усилие и загнал это желание глубже. Он преподнес ей все на тарелочке — имя, богатство, гордость, — а она швырнула это все ему в лицо. Что ж, хватит. Никаких танцев под дудочку Софьи. Резко повернувшись, Стефан вылетел из сада и устремился к карете, ожидавшей его неподалеку, у конюшни. Если эта гордячка думает, что может вертеть им, как ей хочется, то ей впору очнуться и понять кое-какую суровую правду жизни. Хватит бегать за ней как собачка. До дома графини Анны он добрался на удивление быстро. Позади, правда, остались несколько изрыгающих проклятия пешеходов и с полдюжины разгневанных возниц, которым пришлось демонстрировать чудеса ловкости, дабы избежать столкновения с бешено несшимся экипажем. Швырнув поводья подбежавшему конюху, Стефан взбежал по ступенькам. Чувство обиды, оскорбленного достоинства успело поостыть, но осталась ярость, утихать которой он не давал. Уж лучше яриться и злиться, чем чувствовать себя преданным и несчастным. |