Онлайн книга «Минимальные потери»
Врач первой категории Мария Александрова, пилот Михаил Ничипоренко Сознание возвращалось плавными рывками. Только-только вроде бы появилось и сразу выключилось. Снова возникло. Вместе с тошнотой и головной болью. И опять уплыло в обволакивающую уютную темноту. Появилось. «Родное, – сказала Маша своему сознанию, – хватит. Давай уже останемся вместе. К тому же, видишь, и тошнота почти прошла, и голова болит не так сильно. Вполне можно потерпеть. Как считаешь?» Сознание не ответило, но, судя по тому, что вновь не угасло, согласилось с Машиными аргументами. Вот и хорошо. Теперь можно открыть глаза. Осторожненько. Она так и сделала. Глаза открылись. Ага, кабина «Бекаса». Выглядит несколько странновато и даже тревожно, но это в порядке вещей – освещение аварийное. Слабенькое такое, желтоватое. Отчего-то вспомнилось, как однажды в юности, после выпивки и бурного секса, они с другом-однокурсником уснули прямо в уютной костюмерной маленького студенческого театра, где, собственно, их и застала страсть. Застала, когда было еще светло, а проснулась Маша уже в ночной темноте. Только из высокого и узкого французского – от самого пола до потолка – окна проникал в костюмерную слабый и далекий свет других городских окон и уличных фонарей. Тогда все вокруг точно так же казалось тревожным и таинственным. За одним существенным исключением: теперь еще и страшно. Она сделала несколько коротких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться (помогло), и пошевелилась в кресле, проверяя, как чувствует себя организм в целом. Вроде все нормально. Голова еще слегка побаливает после перегрузки, но это, надо понимать, пройдет. Хорошо. А что у нас с пилотом Мишей? Малый исследовательский планетолет «Бекас-2» потому и называется малым, что в нем всего два места. Одно пилотское, а второе предназначено для исследователя и расположено традиционно справа. Это потому, что «Бекас-2» спроектирован и сделан в России. Ну, большей частью. А был бы вместо него тот же английский «Хантер», пришлось бы сидеть слева от пилота. В космосе, понятно, движение не делится на право– и левостороннее, но традиции для англичан – это святое. Так привыкли за века, так и делают. Говорят, «Хантеры» лучше управляются и просторнее. Зато «Бекасы» дешевле и надежнее в эксплуатации… Боже мой, о чем я думаю вместо того, чтобы просто взять и посмотреть влево? Она собралась с духом и мужественно посмотрела. Кресло пилота оказалось пустым. Мамочка, где же он?! – Миша! Миша, ты где?! – Маша сама не заметила, как обратилась к пилоту на «ты», поскольку все внимание было занято тем, чтобы не допустить в голос панических ноток. Но те, кажется, все-таки вырвались наружу. И тут же она вспомнила, что перед тем, как началась вся эта кутерьма, Миша покинул кресло пилота и вроде бы даже рубку. Потому что двигатель «Бекаса» отказал. Вроде бы. Боже ж ты мой! Потом сразу навалилась перегрузка. Но она-то, Маша, была в кресле, а Миша – нет. Сейчас лежит где-то там, сзади, на углеритовом полу. Возможно, с переломанными руками и ногами, разбитой головой… Инстинкт врача сработал незамедлительно, и Машина рука дернулась к ременному замку, дабы отстегнуться и кинуться на помощь тому, кто в ней нуждается. – Я здесь, – послышался голос пилота откуда-то из-за спинки кресла. – Сейчас. Вы… ты как себя чувствуешь? Уф-ф. – Нормально, – ответила она. – Что ты там делаешь? Что случилось? Можно я отстегнусь? – Сколько вопросов сразу, – ей показалось, что Ничипоренко улыбается. – Отвечаю по порядку. Проверяю и беру оружие. Нас, кажется, захватили. Думаю, отстегиваться пока не стоит. – А если мне хочется в туалет? – с вызовом осведомилась Маша. – Тогда можно, – Миша протиснулся на свое место сбоку и сел. В руках он держал ремень с кобурой, из которой выглядывала рукоятка пистолета. Голова пилота была красиво перевязана свежим, ослепительно оранжевым биобинтом. – Ну-ка, дай сюда голову, – Маша решительно отстегнулась, встала и нависла грудью над Ничипоренко. – Да нормально все… – Тихо, я сказала! Кто здесь врач? Миша послушно умолк, глядя на нее широко раскрытыми, полными восхищения глазами. Маша сняла повязку, осмотрела рану на лбу – кожа рассечена глубоко, однако ничего страшного. К тому же рана уже обработана медицинским клеем. – Молодец, – похвалила она, ловко возвращая бинт на место. – Все правильно сделал. – Говорю ж, ерунда. – Герой, – Маша села на место. – И что это у тебя, герой? – Старый добрый «вальтер», – объяснил Ничипоренко, перехватив Машин взгляд. – Девять миллиметров, шестнадцать патронов в обойме. Сто пятьдесят лет без изменений, не считая дизайна и мелких доработок. Круто, а? – Я и не знала, что на «Бекасе» есть оружие, – сказала Маша. – Обовьязково. На случай непредвиденных ситуаций доступ к зброе есть у любого командира космического корабля, – Миша путал русские слова с украинскими. – Наш «Бекас» хоть и малесенький, но справжний космический корабль. И я его командир. А ситуация у нас, Машенька, самая непредбаченая. – Так что произошло, ты можешь толком рассказать? – Говорю же, нас захопили. – Кто? – Холера его знает. Певно, инопланетяне. Бильше никому. – Миша, ты можешь по-русски объясняться? Я не такой знаток мовы, как тебе кажется. Скажем прямо, совсем не знаток. – Пробачь. То есть извини. Это от волнения. – Я помню, был шар. Такой… светло-фиолетовый с черной полосой посередине. По ней еще искры бегали. И наши переговоры с базой. Нам приказали немедленно уходить. – Да. Но мы не успели. Двигатель отказал, словно умер. Я полез назад, проверить контрольную панель, и тут шарахнула перегрузка. Думаю, мы теперь внутри этого самого шара. – Диаметром одна тысяча шестьсот двадцать девять метров, – неожиданно для самой себя вспомнила Маша. – Точно. Именно эти параметры «бортач» и доложил. – А что он сейчас докладывает? – Я еще не спрашивал, – признался Миша. – Не успел. Сейчас попробуем. Руки пилота с привычной легкостью запорхали над панелью управления. – Бортовой компьютер, голосовая связь, – приказал он через секунду. – Есть голосовая связь, – откликнулся «бортач». – Живой, – улыбнулся Миша. – Уже хорошо. Доложи о состоянии систем корабля. – Системы в норме. Связь с реактором восстановлена. Но в данный момент двигатель отключен. – Нетрудно догадаться, – буркнул Ничипоренко. – Покажи нам, что снаружи. Мягким привычным светом засветился обзорный экран. |