Онлайн книга «Драконье горе»
|
– А потому что кроме тебя в этой компании никто меня не обидит! – быстро ответил баггейн и показал маркизу язык. Сэр Вигурд почему-то покраснел и не стал отвечать на нахальный выпад фейри. – Ну, в общем, мы тебя конечно можем взять с тобой… – с некоторым сомнением произнес я, – Только вот… как ты за нами поспеешь, мы-то, как видишь, верхом, а ты на своих двоих… Я бы тебя взял к себе, да… – Да вижу я, вижу, – перебил меня Барбат, – Только мне-то лошадь совершенно не нужна, я сам себе и лошадь, и пантера и… кто захочу. – Ну что ж, – согласился я, – Собирайся, только быстро… – А чего мне собираться, – пожал плечами баггейн, – Я весь тут. – Тогда… – я хотел сказать «поехали», но оборвал сам себя, – А когда ты меня будешь учить память назад гонять? – Да хоть сейчас… – немедленно предложил баггейн, – Только ты тогда с лошади слезай. Я взглянул на сэра Вигурда и тот согласно кивнул. Тогда я спустился на землю и присел на торчавший рядом пенек. Баггейн подошел поближе и сказал: – Смотри мне прямо в глаза и слушай очень внимательно! Я уставился в его небольшие темные глазки, затененные выпуклыми надбровными дугами и густыми бровями, и приготовился «очень внимательно» слушать. Мэтр Барбат, в свою очередь уставился прямо мне в глаза, набрал полную грудь воздуху, готовясь заговорить, но почему-то не торопился начинать. Эти молчаливые «гляделки» продолжались около минуты, а затем фейри с шумом выдохнул и обиженно заявил: – Ты чего надсмехаешься?.. – Я?! – моему удивлению не было предела. – Именно ты! – подтвердил он. – И не думал!.. – воскликнул я. – Не думал, да?.. – возмущенно запищал баггейн, – Так чего ж ты просишь тебя учить, когда и без меня все умеешь?! – Что умею? – не понял я. – Все умеешь!.. Память назад гонять умеешь!.. – Да если б я умел! – приподнявшись с пенька воскликнул я… и тут же замолчал. Совершенно неожиданно я понял, что действительно могу «сгонять назад» свою память и посмотреть, что произошло прошлым вечером и этой ночью. И сделать это не так уж и сложно, только… Я пошарил глазами вокруг себя и сразу же отыскал подходящую травинку. Аккуратно сорвав ее, я поднес к носу тоненький стебелек и вдохнул чуть пряный травяной запах. Затем я откусил измочаленный кончик и взял травинку в зубы таким образом, что ее кончики более или менее равными частями торчали из уголков рта, а середина стебелька оказалась прикусанной. После этого я выпрямился на своем пеньке и, уставившись прямо перед собой чуть прикрытыми глазами, попытался припомнить, что я видел, подъезжая к оврагу. Моя шустрая память немедленно и в деталях показала мне окружающий пейзаж, причем в его движении – мы все-таки ехали к оврагу. Едва этот пейзаж поплыл мимо моего внутреннего взора, как я быстро, стараясь не выпустить травинки изо рта, пробормотал коротенькое заклинание, сидевшее, как оказалось, в моей голове, и пейзаж чуть дернулся, на мгновение как бы размылся и в следующий момент… поплыл в другую сторону!.. Несколько секунд я понаблюдал это «обратное» движение а затем попытался, используя его как своеобразный разгон, перекинуть память в события прошлого вечера. В следующую секунду на мои глаза опустилась непроницаемая тьма, но едва я успел подумать, что теряю сознание, как она рассеялась, и я увидел перед собой стол в старухиной столовой, за которым мы вчера ужинали! – … ело у нас к Демиургу!.. Секретное!.. – услышал я собственный голос. Мамаша Берта тяжело вздохнула в ответ: – Вот… Все с делами… И никто к нему не заедет просто так… поболтать!.. «Вперед, вперед!» – поторопил я свою память, и она послушно перескочила чуть вперед. – Что б ты знал, милый, – довольно проговорила Берта, – Я лучшая нянька на всем белом свете! – Лучшая кто?!! – Нянька лучшая!.. И представь себе, недоверчивый сэр, что сам Демиург умолял меня нянчить его малыша!.. – Выходит, у ва… нашего Демиурга… ребеночек появился?.. В моем вчерашнем голосе выразилось самое неподдельное изумление, а в моей сегодняшней голове изумление было не меньше – так вот что мне вчера сказала старуха, и что я никак не мог вспомнить утром! А разговор, между тем, продолжался: – И давно это случилось? – Я ж тебе сказала – почти восемь лет назад… – А, ну да!.. А почему ты… домой вернулась? – Я занимаюсь только малышами!.. – гордо ответила фрау Холле и неожиданно звонко икнула, чуть не сбив мою работающую память, – А Кушамандыкбараштатун уже сильно подрос… – Кто… прости… подрос?.. Я сам, сидя на пеньке, чуть было не повторил этот вопрос, но вовремя спохватился, что… вспоминаю. – Да ты что, совсем что ли запьянел?! – уставилась на меня матушка Берта с нескрываемым возмущением, затем как-то странно повела из стороны в сторону глазами, пошевелила бровями и продолжила, – Я ж тебе объясняю – я нянька, занимаюсь совсем маленькими детьми… Когда малыш Демиурга – Кушамандыкбараштатун, подрос я ушла из горной резиденции. А уж он так ревел, так ревел! Никак не хотел со мной расставаться! Бабка замолчала и погрузилась в воспоминания, но я вчерашний был, по-видимому, совершенно бесчувственен, поскольку грубо их нарушил: – Кто ревел? Демиург ревел?.. Однако слушать то, что ответила фрау Холле я не стал, первый вопрос был для меня ясен. «Вперед, вперед!..» – снова подстегнул я свою память, и она снова послушно метнулась вперед, смазав пропускаемые события и разговоры. Я увидел, что нахожусь в маленькой комнате и, сидя на кровати, стаскиваю с себя камзол. Сделать это было необычайно сложно, поскольку нижняя часть камзола застряла между мной и матрацем, в приподняться мне почему-то не приходило в голову. Тем не менее, мне удалось справиться с непослушной частью своего костюма, после чего я в один миг расправился с рубашкой и упал головой на подушку, совершенно позабыв о штанах. Накрыться одеялом я тоже позабыл… А потом все погрузилось во мрак, видимо я заснул… Через минуту я толкнул свою память вперед, но и там был беспросветный мрак. Я повторил эту операцию, и снова оказалось, что мне вспоминать нечего. Тут я решил, что по-видимому, можно прекратить «гонянье» памяти назад, поскольку свое утреннее пробуждение и все последовавшее за тем я помнил прекрасно, как вдруг в окружавшую меня темноту вкрался узенький, едва заметный лучик света… Я понял, что дверь в нашу с маркизом спальню бесшумно приоткрылась. На несколько секунд все вокруг замерло, и только этот едва заметный лучик колебался в темноте, а затем дверь все так же бесшумно распахнулась, и в комнату вплыла янтарно светящаяся свеча, бросая чуть колеблющийся свет на очень выразительное лицо нашей хозяйки. Мне сразу показалось, что старуха совершенно пьяна, хотя держалась на ногах она довольно твердо. |