Онлайн книга «Проклятие Аримана. Маг»
|
– Почему? – переспросил я. – А зачем туда идти? После Великой Войны и Небесного Удара горы стали непроходимыми и очень опасными, так что людям там делать нечего. Придется вам идти к Многоликому, к его Черной скале. Если кто и поможет, то только он. – Еще захочет ли он помогать?… Старик сурово посмотрел на меня, а затем, вспомнив, видимо, что я чужой в его мире, ответил: – Многоликий поставлен заботиться о людях. Раз ты на его земле, он тебе обязательно поможет. Только вот не знаю, как вы до него доберетесь? Он снова взглянул на меня, на этот раз как-то оценивающе. – Тебе бы, Белоголовый, коня положено иметь да десять-двенадцать ликов. Голова-то, глянь, прям сусальное золото. Я не понял, какая связь между моей головой, конем и «ликами», но тут же подумал, что мне действительно не помешал бы Борзый – гнедой, статный жеребец, с которым я очень сдружился за время пребывания на полигоне. Старик, видимо, поняв мое замешательство, пояснил: – В наших краях люди со светлыми волосами очень редки. Они, как правило, владетельные сеньоры и всегда имеют много личин. Так что вам, белоголовым, одноликими быть-то не положено. – Он вздохнул и продолжил: – Мальчонке-то твоему, Даниле, по его возрасту да голове уже лика три-четыре положено иметь, а он… Тут он вдруг посуровел и недовольно добавил: – Правда, говорят, сейчас многие отказываются от многоличья. И среди сеньоров тоже. Мы-то живем на отшибе, новости к нам долго тащатся, но, слыхать, появился в нашей земле не то колдун какой-то, не то волшебник, так он вроде бы объявил многоличье вредным… или неправильным… не знаю. Только по его получается, что людям обличье менять нельзя. А кто с ним не согласен, те, говорят, долго не живут. К нам его проповедники еще не забредали, да и то сказать – кому здесь проповедовать, нас всего-то на выселках четырнадцать человек. А по городам этот… колдун вроде бы большую силу взял. Старик опять ненадолго замолчал, словно задумался. – Так вот, – продолжил он, – коня мы тебе не достанем. Неоткуда. Но снеди в дорогу соберем, еще кое-что с собой дадим. Дорогу разобъясним. Провожатого бы вам… Да нет, никто не пойдет. Некогда. Он глянул на небо. Там, в чернильно-фиолетовой бездне ярко горели гроздья лучистых сиреневых звезд. – Ладно. Спать надо ложиться. И вам надо как следует отдохнуть. Путь-то неблизкий. Да еще пешком. – Он снова взглянул на небо. Я тоже поднял глаза. Когда я оторвался от притягивающего звездного блеска, старика рядом уже не было. Он ушел так же бесшумно, как и появился. Я уже совсем собрался возвращаться в свою комнату, как вдруг услышал громкий шепот, раздававшийся из-за кустов, окаймлявших садовую дорожку. – …Ну почему не получится?… Ну почему? Ты же даже не попробовал!… Ты же большой!… Попробуй!… Шепот явно принадлежал Соне. – И пробовать нечего… Тоже мне, нашла дурака! Я тебе уже объяснял – там, откуда я пришел, люди не могут превращаться в зверей. И нечего мне пробовать, все равно не получится!… – зашептал в ответ серьезный Данила. – Да, не получится, – огорченно согласилась Соня. – Дед говорит, что надо очень захотеть, просто почувствовать себя тем, кем ты хочешь стать! А ты не хочешь… Она немного помолчала, а потом тихо добавила: – А дед сказал, что ты очень способный, а дядя Илюха – вообще колдун… – А за колдуна по шее получить можно… – повысил голос Данила. – Дядя Илья меня знаешь откуда вытащил! И вообще, первый раз человека увидели – и сразу колдуном обзываться! – Ты чего!… «Обзываться», – возмутилась вдруг Соня. – Это, может, у вас, у одномордых, колдун – обзывание, у нас колдун – это знаешь!… По ее тону было понятно, что у них, у… не знаю, уж как и назвать, ну ладно… «у них» колдун – это высшая степень уважаемости и образованности. Хотя интересно, с чего это ее дед решил, что я – колдун. Да еще такой серьезный. А тайный разговор между тем продолжался. – А за одномордого по шее получить можно… – начал повторяться Данила. – Какой я тебе «одномордый»? Подумаешь, тоже мне… двуликий Янсус нашелся!… Имя он переврал, но было интересно, откуда это Данила знал сие римское божество. – А это кто?… – тут же заинтересовалась Соня. – Это у нас на Земле божество такое было, – наставительно поведал Данила. – У него сразу два лика, спереди и сзади. – Сразу два! – изумилась Соня. – Не по очереди?! Секунду помолчав и, видимо, придя в себя от изумления, она горячо зашептала: – Вот видишь! У вас тоже многоликие были, а ты не хочешь попробовать. Это же так просто! Ну что, ты никогда не чувствовал себя какой-нибудь зверушкой или птичкой? Тебе что, никогда не хотелось полетать или поплавать?… – Знаешь что, Сонька, ты от меня отстань! Я уже тебе сказал – не смогу! Не умею! У нас в школе этому не учат… Тут я решил вмешаться: – Ну, Данила, это не аргумент, в наших школах многому не учат… За кустами притихли. Потом раздалось шуршание и на дорожке появился Данила, а за ним и хитренькая мордашка Сони высунулась из кустов. – Как ты считаешь, – продолжил я, улыбнувшись, – меня вот этому в школе научили? – И, тряхнув небрежно кистью, я пробормотал короткий наговор. Посредине соседней цветочной клумбы появился здоровенный бурый заяц, колотивший в стоящий рядом с ним барабан картофельной толкушкой и отбивным молотком. Правда, при этом не раздавалось ни звука. Глаза ребятишек стали размером со старый, советский пятак, а Соня даже слабо охнула. Заяц энергично продолжал извлекать из барабана абсолютно бесшумную музыку, а я с удовольствием рассматривал свой довольно удачный морок. – А почему музыки не слышно? – пришел в себя Данила. – Ну что ж ты хочешь, чтобы он всю округу перебаламутил. Люди все-таки отдыхают… Соня между тем медленно, словно сомнамбула, вытянув вперед ладошку, приближалась к бодро размахивающему лапами зайцу. Наконец она коснулась его, но ее крошечные пальчики беспрепятственно прошли сквозь бурую шерстку, лишь слегка окрасившись в коричневое. Тут она взвизгнула, и заяц пропал. – Значит, ты действительно колдун? – Данила был удивлен. – Ну какое же это колдовство? Так, небольшой фокус… – А еще?… – Соня уже стояла рядом, приплясывая от нетерпения и возбужденно поблескивая своими темными глазами. – Дядя Илюха, сотвори коршуна зеленого! Ну сотвори!… «Интересно, зачем ей зеленый коршун», – подумал я, но вслух сказал: – Нет, ребята. Сегодня уже поздно, поэтому ничего творить не будем. Тем более что зеленых коршунов я никогда не видел, а сочинять невиданные мороки слишком сложно. Мы сейчас отправимся спать, а завтра я вам что-нибудь еще покажу. Я поднялся со своей скамейки и, взяв ребятишек за руки, медленно двинулся к дому. Ребята шлепали по песку дорожки голыми подошвами и помалкивали. Только когда мы уже подошли к крыльцу, Данила пробормотал себе под нос: |