Онлайн книга «Проклятие Аримана. Разделенный Мир»
|
Длинноносый тут же оказался на ногах и угрожающе навис над толстощеким. – Драться хочешь?… – А ты думаешь, я тебе позволю очки мне нафыркивать! – обиженно набычился толстощекий. – Честно давай играй!… Если я фыркать на кость начну – тебе понравится?… Магистр понял, что сейчас может начаться потасовка, и решил вмешаться. Он шагнул внутрь комнаты и доброжелательно спросил: – Во что играем, ребята?… Малыши не обратили на вопрос никакого внимания, а их сопение усилилось. – Я спрашиваю – во что играем? – повысил голос Лисий Хвост, придав ему начальственные нотки. Длинноносый, не поворачиваясь к магистру, пробубнил: – Вон твой мужик интересуется, во что ты играешь… – Не-е-е… – гнусаво протянул толстощекий, не отрывая глаз от противника. – Это он у тебя спрашивает… – Ко мне такие нахальные не ходят… – отпарировал длинноносый. – А ко мне, значит, ходят?… Похоже, назревал новый конфликт. И тут у магистра не выдержали нервы. – Да кто вы, в конце концов, такие? – рявкнул он во весь голос. Оба недомерка разом выскочили из-за стола, встали рядом по стойке «смирно» и хором отрапортовали: – Бабаки мы! Он бабака, – и они ткнули друг в друга крошечными пальчиками, – и я бабака, – и оба элегантно наклонили головы. При этом слова «он бабака» были политы презрением, как итальянские макароны соусом, а «я бабака» явно отдавало рахат-лукумом в малиновом сиропе. – Бабаки?! – значительно переспросил Лисий Хвост, лихорадочно припоминая, что он мог слышать об этих существах, и понимая, что ничего он о них не слышал. – Ага… – недовольно пробурчали оба бабака, усаживаясь на свои места и возвращаясь к прерванной игре. – Я, кажется, спросил, во что играем?… – попытался Лисий Хвост сохранить инициативу. – Слышь, – тут же начал бурчать длинноносый, – твой мужик опять вопросы задает. Толстощекий отвлекся от созерцания доски и поднял невидимые глазенки на магистра. – Ты к кому пришел? – задал он неожиданный вопрос. – Да ни к кому, – несколько опешил магистр. – Шел по лабиринту и дошел до этого места. – Тут он растерянно замолчал, поскольку оба малыша, открыв рот, смотрели на него не мигая. У толстощекого бабаки даже глазки над щеками появились, и не маленькие. Таким манером они немного помолчали, а затем длинноносый, несколько запинаясь, переспросил: – Так ты, говоришь, лабиринт прошел?… Магистр пожал плечами: – Да. А что здесь необычного? Длинноносый коротышка медленно поднялся со своего кресла и, подойдя к магистру, принялся его внимательно разглядывать. Потом не менее внимательно посмотрел на своего сидящего товарища и, вновь повернувшись к магистру, проговорил с нескрываемым удивлением: – Так ты, должно быть, великий колдун?… – Ну-у-у… – польщенно протянул Лисий Хвост. – Великий – это, наверное, слишком сильно сказано. Но кое-что умею. – Нет, нет, – вскинулся толстощекий. – Только очень, очень великий колдун может по лабиринту дойти до бабакской! – До чего?! – не понял магистр. – До бабакской! – повторил толстощекий. – Ну, до этого вот помещения, где мы поджидаем. – Кого поджидаете? – опять не понял Лисий Хвост. – Как это – кого? – возмутился длинноносый… – Великих. Да нет – величайших колдунов, конечно… Тут Лисий Хвост окончательно смутился. – Я ж вам говорю, что не отношу себя к великим колдунам!… – А вот мы сейчас проверим, – хитро сощурился длинноносый и повернулся к своему товарищу. – Сыграем?… – Сыграем! – азартно ответил тот и принялся быстро переставлять на доске фигурки. Очень быстро доска приобрела вид, чрезвычайно напоминающий обычную шахматную расстановку фигур. Длинноносый буквально подтащил магистра к доске и, захлебываясь и брызгая слюной, затараторил: – Значит, так! Это – трахтахтахты!… Трах – первое предупреждение, тах-тах – гейм овер!… – Что?… – изумился магистр. – Конец игры! Проигрыш! – недовольно «перевел» толстощекий. – Играть очень просто – бросаешь камешек судьбы… – Он сунул под нос магистру маленькую косточку. – Сколько очков выпадет, один, два или три – столько раз ходишь, какими хочешь бойцами. Это вот – обычный бабака, это – бабака двойной… Он быстро тыкал пальчиком в разные фигуры, но неожиданно оборвал сам себя и заявил: – Да ладно, ты все равно игры не знаешь, так что ходы будет делать этот вот бабака. – Он презрительно сморщил нос и ткнул пальчиком в своего товарища. – Ты будешь только бросать камешек судьбы. Если этот бабака, – снова сморщенный от отвращения нос и тычок в сторону толстощекого, – выиграет у этого бабаки, – тут он ласково погладил себя по животу, – тогда ты – великий колдун… – Ага, – радостно подтвердил толстощекий. – И мы тебе, может быть, укажем Путь… – Не понял я, – вставил несколько ошалевший от напора малышей магистр, – как может выиграть этот бабака, если я буду только бросать кость? – Чью кость? – в один голос осведомились оба бабаки. – Вот эту кость!… – раздраженно ткнул Лисий Хвост в темный камешек. – И потом, на ней же нет очков, – добавил он, повнимательнее приглядевшись. Длинноносый посмотрел на магистра снизу вверх, как на неразумного ребенка, и преувеличенно внятно принялся объяснять: – Это вот называется камень судьбы. Его бросают по очереди, чтобы дать возможность судьбе, если хочешь – року, оказать влияние на ход игры. – Ага! – вступил в разговор его толстощекий напарник. – Некоторые просто ходят по очереди, по одному разу, только это совсем неинтересно – всегда выигрывает тот, кто начинает ходить первым. А с камнем судьбы даже самый неумеха может шестерного бабаку обыграть. Если повезет… – Тут он увидел, как смотрит на него длинноносый, и примолк. – Так вот, – продолжил свои объяснения длинноносый бабака. – Очки на камне судьбы появляются только после его остановки, а то бы каждый мог подгадать все время троечку. Ходишь столько раз, сколько выпало очков. Ну это я уже говорил… – Он на секунду примолк, а потом, обежав столик, уселся в свое кресло и бодро прикрикнул: – Ну, давай, бросай!… Лисий Хвост взял в кулак камень судьбы и задумчиво поглядел на толстощекого. Тот ободряюще улыбнулся и кивнул: – Давай, бросай!… Тогда магистр улыбнулся, присел на пол рядом с креслицем толстощекого, перекинул камешек в левую руку и, скрестив мизинец с безымянным пальцем, легким щелчком запустил камешек по столу. Тот, прокатившись сантиметров двадцать, замер, и на его верхней грани ярко вспыхнула троечка. Толстощекий радостно запыхтел, заерзал в кресле, протягивая короткие пухлые ручки к доске, и быстро переставил несколько фигурок. |