Онлайн книга «Искатели жребия»
Формен кивнул, снял с шеи полотенце. — Мое имя Калинов. Мне бы хотелось побеседовать с вами. Дело весьма срочное… — Я вас не знаю, — поспешно проговорил Формен. — И не представляю, о чем бы мы могли беседовать. В глазах его мелькнуло нечто, похожее на страх. Впрочем, продолжалось это лишь мгновение. Калинов понял, что Формен сейчас отключится, и сказал: — Мне бы хотелось поговорить с вами о Стефане Андерсоне и Тасиро Накаяме. Лицо Формена окаменело. — Кто вы такой? — спросил он тихо. Калинов почувствовал, что надо говорить правду, а то этот сморчок занюханный насторожится еще больше. — Я сотрудник отдела аномалий Социологической комиссии, занимаюсь расследованием смерти Андерсона и Накаямы. Формен чуть ожил, заморгал. — Я вряд ли буду вам полезен! — И тем не менее… Формен молчал, погрузившись в мрачные размышления. — Я бы убедительно просил… — сказал Калинов. — Ну хорошо, — ответил наконец Формен. — Согласен. Жду вас через два часа. В Колумбусе, в баре Корона. * * * Наяву Формен оказался совсем другим. Занюханный сморчок превратился в высоченного мужчину, широкоплечего, еле помещающегося за столиком. Рука Калинова просто утонула в его огромной лапе. Вот только потухшие глаза резко контрастировали с внушительной фигурой. Калинов огляделся. Бар в этот час пустовал. Было занято лишь несколько столиков. За ними сидели пожилые парочки, кланялись друг другу седыми одуванчикоподобными головами. В окна рвалось утреннее солнце: здесь было всего десять часов. — Так что вы хотели от меня услышать? — Расскажите об Андерсоне и Накаяме. Формен оглянулся. — Почему бы вам не воспользоваться анкетными материалами? — сказал он равнодушно. — К сожалению, там лишь голая информация. — А вас, значит, интересует информация, наряженная в праздничные одеяния? — Меня интересует то, чего нет в анкетах. Что они были за люди? Чем занимались помимо основной работы? С кем водили знакомство? Формен потер указательным пальцем переносицу. — Ребята как ребята. Отличные парни. Прекрасные работники. Разумеется, спортсмены… Что еще? Даже не знаю… Калинов вздохнул: контакта почему-то не получалось. — Вы были друзьями? — В общем-то, да, — осторожно сказал Формен. — Мы подружились во время стажировки на Нахтигале. — И вам нечего сказать о своих друзьях? Формен пожал плечами и оглянулся. — Ну хорошо, — проговорил Калинов. — Тогда поставим вопрос иначе… Не приходилось ли вам замечать какие-либо странности, связанные с вашими друзьями? Формен помотал головой. — Может быть, они жаловались когда-нибудь, что кто-то их преследует? Или чего-то от них требует? — Мне кажется, вы не там ищете, — сказал Формен и снова оглянулся. — Вы кого-нибудь боитесь? — быстро спросил Калинов. Формен посмотрел на него долгим взглядом. — Я никогда и никого не боялся! — произнес он, четко выговаривая слова. — Вы не там ищете! — А где, по-вашему, будет — там? Формен встал из-за стола, проделав это с необычайной для его габаритов стремительностью. — Наш разговор беспредметен, — сказал он. — Прощайте! И спокойно двинулся к стеклянным дверям бара. Калинов еще раз оглядел зал. Никто не проявлял к Формену ни малейшего интереса. Старики были откровенно заняты друг другом. Бармен за стойкой задумчиво протирал стаканы. Калинов снова посмотрел в спину космонавта. Тот шел неторопливо, размеренным шагом, легкомысленно помахивая левой рукой, но Калинова не покидало ощущение, что Формен с величайшим трудом сдерживает себя, чтобы не побежать. * * * Вернувшись в Петербург, Калинов сразу же направился к Милбери. Тот оказался на месте. — Где Крылов? Милбери неопределенно пожал плечами: — Вчера утром он был в Кочабамбе, в отеле Пасифик… — А теперь? — Где теперь — не знаю… В полдень Крылов выписался из отеля и исчез в неизвестном направлении. — Плохо! Милбери виновато опустил голову: — Я сам был в Кочабамбе, разговаривал с портье. Никто ничего не знает. Портье сказал, что никто к Крылову не приходил. Я был единственным, кто им интересовался. Сам Крылов всю первую ночь пил. — Каким он показался портье? Не был ли чем взволнован? Милбери опять пожал плечами: — Нет. Постоялец как постоялец. Производил впечатление делового человека. Портье спросил, не нужно ли зарезервировать для него номер. Крылов ответил, что вряд ли еще когда-нибудь окажется в их городе. На этом они и расстались. — Как Крылов записался при регистрации? — Под своим именем. — Странно, — сказал Калинов. — Ну хорошо. Продолжай поиски. Когда найдешь, доложишь. В любое время суток. — Что-нибудь серьезное? — Поживем — увидим. — Калинов вышел. У себя в кабинете он снова попытался связаться с Бойлем. Тот дома по-прежнему не появлялся. И тогда Калинов решил, что стоит все-таки поговорить с О’Коннором. О’Коннор занимался общественной безопасностью, а непосредственный круг его интересов составляли наркотики: их производство и распространение. Он оказался на месте. Поздоровались, поинтересовались делами друг друга, пожаловались на текучку. Потом Калинов объяснил, что его интересует. — Хорошо, — сказал О’Коннор. — Я проверю твоих ребят по нашим каналам. Если какая-то связь с наркотиками у них была, я тебе ее выложу. На том и распрощались. О’Коннор был специалистом своего дела и не был болтуном. И коли обещал помочь, в лепешку разобьется. Поэтому Калинов позволил себе удовлетворенно крякнуть. Контакты — великая вещь!.. Самый хороший чиновник — тот, который знаком с массой других чиновников. И вместе они — сила! А теперь пора заняться господином Рафаэлем Мартинесом. Барселона ответила сразу. Мартинес оказался еще не старым человеком, во всяком случае, на вид: в глаза бросались черные как смоль волосы. Но когда Калинов присмотрелся, то обнаружил, что ошибся. Лицо бывшего руководителя стажерского полета было изрядно иссечено морщинами. — Чему обязан? — поинтересовался Мартинес, когда Калинов представился. — Собираю информацию о ваших стажерах. Мартинес улыбнулся: — Молодой человек! У меня их за полвека было, столько, что вам, сами понимаете, придется уточнить: о ком именно. |