Онлайн книга «Фатум. Сон разума»
— Пойдем, Стас. Делай, как я сказал, и все будет хорошо. Конь всхрапнул недовольно, но послушался. Ник сейчас был особенно убедителен: невидимые крылья за его спиной так и не свернулись, хлопали на ветру, впитывая эмоции людей и концентрируя силу в Нике. Они вышли на Петровский бульвар и двинулись сначала вдоль площади у кинотеатра, потом по скверу. Мороз щипал уши и нос, волосы и одежда пропахли дымом. Ник захотел пить, прополоскать рот. В старом, века восемнадцатого, перекособоченном доме Ник заметил продуктовый магазин. Они с Конем завернули туда. За стеклянной дверью обнаружился тесный зал. К прилавку была очередь — человек шесть. Ник остановился перед холодильником с водой, выбирая, что бы купить. — Девушка, вы мне пять рублей не дали! — визгливо пролаяла женщина. Ник лениво обернулся. Перед продавщицей размахивала батоном типичная лимитчица: норковая шуба едва сходится на бочкообразной фигуре, жирные ляжки обтянуты сапогами на шпильках, в правой руке — обличающий хлеб, в левой — сумка повместительнее вещмешка. — Вы мне еще пять рублей сдачи должны! — тряхнула «химическими» кудрями покупательница. Продавщица — дама лет сорока, столь же полная, тоже крашенная в блонд — прогнусила: — Па-адумаешь. Забыла. Вот, нате. Пятак звякнул о блюдце. Очередь затаила дыхание. Напрягся Конь, Ник на всякий случай отступил к двери. Уши покупательницы вспыхнули красным. Она отбросила батон и, перегнувшись через прилавок, вцепилась в кудри продавщицы. Та не осталась в долгу, ногтями впилась в руки напавшей. Ник потерял дар речи. — Бей ее! — надрывалась бабулька, интеллигентная московская старушка в старом пальто и очках. — Бей ее! Совсем стыд потеряли! — Наваляй! — подбадривал пивной толстяк. — Давай! Ворье! — Дай ей! — визжала девушка с мопсом под мышкой. — Дай ей! Муся! — Она водрузила мопса на прилавок и развернула в сторону продавщицы. — Фас! Муся заскулил и напрудил лужу. Продавщица локтем смахнула песика на пол. Владелица несчастного существа заверещала и полезла через холодильник с мороженым к обидчице. Мопс, выпучив глаза больше обычного, метнулся к Коню и спрятался за его ногой. На шум из подсобки выскочили грузчик и вторая продавщица. Грузчик тут же засучил рукава и, выматерившись, бросился в бой. Вторая продавщица схватила с полки коробку конфет и принялась лупить ею направо и налево. — Уходим! — крикнул Ник Стасу. Ему показалось, что парень сейчас полезет наводить порядок и получит по полной. Стас, нечаянно пнув взвывшую собачонку, развернулся и бросился к выходу. Некоторое время шли молча, глубоко дыша. — Они же люди, — наконец выговорил Стас. — Они же обычные люди. Не плохие. Почему они так? — Бывает. Напряжение копится, потом прорывается по пустякам. Ник боролся с желанием прямо сейчас и здесь, при Коне, позвонить Тимуру Аркадьевичу и спросить, не планируется ли где сбросить агрессию. А то Москва кипит котлом на открытом огне, булькает, вырывается пар из-под привязанной крышки: не выпустишь — рванет. Любое движение, неосторожный взгляд, улыбка вызывали ответную реакцию. Пожилой господин, выгуливающий таксу, натравливал ее на детей. Дети кидались снежками в проезжающие мимо машины. Водители сигналили друг другу не переставая и показывали кулаки из-за стекол. Мелькали перекошенные ненавистью и злобой лица. Ник украдкой наблюдал за своим спутником. Похоже, Кониченко не поддался массовому психозу — он грустил, переживал, хмурился, но пока что не злился. Сам Ник тоже не разделял настроение толпы. Несмотря ни на что, он летел, он поднимался все выше и выше. И даже тело требовало войны. Не с этим тупым быдлом, нет. Действовать, вести людей за собой, возглавить… Ник поскользнулся, уцепился за Коня. Уже недалеко осталось. * * * Олег, злой как черт, появился минут через двадцать. Ник успел выкурить две сигареты и перенервничать. — Садитесь, — толкнув дверцу, пригласил Олег. Ник устроился рядом с водителем, Конь — сзади. — Черт знает что. Митинги какие-то. Половину улиц перекрыли. Чего хотят — непонятно. Как из психотропной пушки засандалили — вопят, транспарантами трясут, иконами, Сталина портретами. Новости по радио включил — писец, никто ничего не знает. Вы в порядке? Ну и славно. Своих домой отвез, велел жене с тещей сидеть и не высовываться. Хотя, если эта старая дура убежит и ее менты дубинками отаварят, я плакать не буду. Митинги? Ник позвонил Михаилу, потребовал объяснений. Толстяк пыхтел и мялся, уверял, что пока не приехал в штаб, жаловался на молодежь, которую «не удержишь». Ник сильно подозревал, что на улицы вышли «щитовцы» и обыватели — вместе. Ощутили необходимость — и вышли. Похоже, цепная реакция обернулась взрывом. Нужно срочно переговорить с Тимуром Аркадьевичем. Психоз добрался и до автолюбителей. На правила все забили, а на вежливость — тем более. Пока доехали до дома, Ник взмок. Он предложил Олегу зайти, но водитель отказался, он спешил к своим. Ника встретила плачущая мама. Даже не поинтересовалась, кого это сын привел. — Никита, сын, Лешка у нас совсем свихнулся! Ты с ним поговори, объясни, что я его никуда не пущу. Конь топтался у двери, не решаясь даже снять ботинки. Из своей комнаты выскочил одетый в джинсы и свитер Лешка. — Это что еще такое? — строго спросил Ник. — Куда собрался? В городе знаешь что творится? Сиди дома. В комп играй. — И ты! — возмутился мелкий. — Ты хоть понимаешь?! Там историю делают! Я не стану дома сидеть! Я не маленький! — Сейчас я тебе, не маленький, уши надеру. Идиот внушаемый. Ты о маме подумал? Ей потом тебя из детской комнаты полиции забирать? Тебе больницы мало было? Ты еще в реанимацию с проломленным черепом хочешь? Лешка — всего на полголовы ниже Ника, но тонкий, нескладный, — набычившись, попер на брата. Ник выкрутил ему ухо и отвел строптивца в комнату. — Революция в заднице играет? За что бороться собрался, а, повстанец? За права школьников? Отмену контрольных? — Пусти-и! — Лешка захлюпал носом. Не от боли — от унижения и злости. — Пусти! Не имеешь права! Я уже… Ник сильнее выкрутил ухо, и пламенная речь перешла в щенячий скулеж. — Давай, — предложил Ник, — расскажи, почему и куда собрался. Тогда я, может, тебя отпущу. Или сам с тобой пойду. — А еще лидер «Щита»! — сквозь слезы обвинил брата Лешка. — Я посмотреть! Там же история! Мэра свергают! — Сиди дома, свергун, — посоветовал Ник, отпуская его. — Попробуешь убежать — задницу надеру, обещаю. — Я из окна выйду! Дурак зомбированный, поддавшийся массовому психозу. Склонив голову, Ник посмотрел на мелкого. М-да. Мозги пока что не выросли, от тела отстают. |