Онлайн книга «Эта безумная Вселенная»
— Второй вопрос. Вы заявили, что нам необходимо оружие. Каким образом и когда оно может оказаться у нас в руках? — В тот самый момент, когда гатинская армия будет морально готова пустить его в ход. Генерал не дрогнул. Наоборот, в нем прибавилось уверенности и достоинства. — Я принимаю ваши слова без обиды. Никто не восстановит за нас нашу честь. Он помолчал. — И третий вопрос. Мой прошлый опыт позволяет мне видеть тактические выгоды создания гатинской армии. Хотелось бы знать: создание этой армии является самостоятельным планом или составной частью каких-то более обширных планов? — Это составная часть широкомасштабной стратегии Космического Союза, — сказал Уордл. — Иными словами, Гатинская Республика с самого момента создания уже будет иметь союзников? — Да, господин генерал. Гатинская Республика будет официально признана и поддержана Космическим Союзом. — Всем Союзом? Включая… — Включая Алюэзинскую империю, — заверил его Уордл. — Разве у доблестных алюэзинцев могут быть причины не признавать доблестных победителей-гатинцев? Мысли, захлестывающие генерала, и бешеный поток обуревавших его чувств — все это вдруг стало выше его сил. Он сел на край койки и спрятал лицо в ладонях. Воцарилась напряженная тишина. Земляне и алюэзинцы молча смотрели на генерала. Наконец он взял себя в руки и сказал: — Дайте мне время обсудить услышанное со своими товарищами. Вы смогли бы зайти ко мне завтра в такое же время? — Я не соглашусь на это, пока не услышу от вас соответствующего приказа. — Приказа? — Да, господин генерал. Вы должны встать по стойке «смирно» и сказать: «Капитан Уордл, мне необходимо проконсультироваться со своими подчиненными. Приказываю вам прибыть завтра, в это же время». Генерал Парта-ак-Ваим выпрямился. Алюэзинцы инстинктивно выстроились по обе стороны от него. Глаза генерала блестели, в голосе появилась твердость. — Капитан Уордл, мне необходимо проконсультироваться со своими подчиненными. Приказываю вам прибыть завтра, в это же время. — Будет исполнено, господин генерал. Уордл, а за ним Шеминэ и Фоули щелкнули каблуками и отдали честь. Затем строевым шагом они вышли из камеры. Между вторым и третьим этажами Фоули восторженно прошептал: — Честное слово, мы его зацепили! На подходе к пятому этажу земляне услышали негромкий выстрел, донесшийся снаружи. Словно испуганные крысы, все трое помчались к себе в камеру. У капитана Уордла были свои, тайные основания ожидать самого худшего. Оставив Шеминэ закрывать дверь, он одним прыжком очутился возле койки Холдена и сдернул одеяло. Койка была пуста. — Где он? Сонный Пай тер глаза и силился подняться на локтях. — Что? Перехитрил тебя? — Где Холден? — зарычал Уордл. — Ушел, — зевнул Пай, демонстрируя полное равнодушие. Его локти разогнулись сами собой, и он упал на доски. — Куда ушел? — раздраженно выкрикнул Уордл. — Туда. Пай нетвердой рукой махнул в сторону окна. Здесь сон вновь окутал его своим покровом. Рука упала на койку. Пай закрыл глаза, издал несколько булькающих и чмокающих звуков и перешел на ровный храп. Уордл произнес на родном языке пять не связанных между собой слов. Подойдя к окну, он повертел головой влево и вправо, потом глянул вниз. Бетон двора тонул в сумраке, и разглядеть что-либо внизу было невозможно. Легкий ночной ветерок трепал спущенную из окна веревку. Холден привязал ее к ножке койки. Шестьдесят футов веревки уходили вниз, сорок лишних футов лежали под койкой, сложенные в аккуратный моток. В этот момент, двигаясь справа налево, по парапету пробежал кастанский часовой. С той стороны, куда он бежал, доносились голоса. Слов было не разобрать, но чувствовалось, что кастанцы чем-то рассержены. Уордл с размаху плюхнулся на свою койку. Какой там сон! Он безотрывно глядел на приоткрытое окно. Фоули и Шеминэ одновременно умылись над раковиной и с подчеркнутым спокойствием улеглись спать. Вскоре они уже храпели. Уордл продолжал следить за окном. Где-то через полчаса болтающаяся веревка натянулась и слегка заскрипела. В оконном проеме показалась голова, потом туловище. Холден спрыгнул на пол, подтянул веревку, тщательно смотал ее и закрыл окно. Затем он поплевал на ладони и вытер их о брюки. — Ну что, шаловливый шляющийся мальчик? — приветствовал его Уордл. — Мало тебе дня, так решил еще и ночью прогуляться в осиное гнездо? Холден хотел огрызнуться, но передумал и ласковым голосом сказал: — А ты замечательно выглядишь сегодня. Наверное, сумел почистить язычок в местной химчистке? — Нам было не до смеха, когда мы услышали со двора звук выстрела. Если кастанцы нас в чем-то заподозрят, считай, дело погибло в самом зародыше. Ты хочешь, чтобы нас раньше времени перестреляли? — Не знаю, кто там в кого стрелял. По мне, во всяком случае, не стреляли, — сказал Холден. — Просто у кого-то винтовка пальнула сама собой, так? — Ты прав, приятель. Случайность, но не совсем чистая случайность. Усевшись на край койки, Холден принялся развязывать шнурки ботинок. — Этот милый стрелок привалился своей широкой спинкой к углу арсенала, поскольку очень нетвердо держался на ногах. Разумеется, и его винтовка тоже уперлась в стену. А потом он сообразил, что лишний вес на плече ему мешает, и нежно сбросил винтовку себе под ноги. — И что же было дальше? — спросил Холден. — Я оторвал кусок проволоки с арсенальной ограды и оба конца изогнул в виде крючков. За каких-то десять минут я дополз до угла. Один крючок я прикрепил к курку винтовки, другой — к забору. Затем я отполз назад и предоставил событиям развиваться естественным образом. — Ты — редкостный псих. Если бы этот кастанец увидел тебя, он бы прошил тебе пузо очередью, и сейчас ты бы не сидел здесь. — Он меня не видел. Не знаю, что тут пьют кастанцы, но глазки у него были залиты достаточно. Закинув ботинки под койку, Холден встал и стащил с себя брюки. Из них он извлек длинный, не менее нескольких ярдов, кусок материи. Не в силах сдержать любопытства, Уордл подскочил к его койке и в тусклом ночном свете пригляделся к добыче. Схватив материю, он поспешил к окну, чтобы проверить, не ошибся ли. — О стада священных коров! Да это же их флаг! — Не спорю, — согласился Холден. — Откуда ты его спер? — Зачем же так грубо? Я нашел его в зарослях тростника, — засмеялся Холден. — Что годится для фараоновой дочки, сгодится и мне. [38] |