Онлайн книга «Черное Пламя»
— Ничего, глупый! Никто не становится старым, пока сам не захочет, как Левкон. Человек доходит до того возраста, который ему больше всего нравится, и тогда останавливается. Это же закон! — А ты уже остановилась? — Нет еще, — девушка покраснела. — А когда ты остановишься, Галатея? — Когда я рожу того единственного ребенка, который мне позволен. Видишь ли… ведь нельзя… вынашивать детей… после этого. — Позволен? Позволен кем? — Законом. — Законы! Что же, здесь всем управляют законы? А как насчет возможностей и случайностей? — А что такое возможности и случайности? — Разные неожиданности, непредвиденные события. — Не бывает ничего непредвиденного, — возразила Галатея. И медленно повторила: — Не бывает ничего непредвиденного. Дэну показалось, что в ее голосе звучит печаль. Левкон поднял голову: — Довольно, — сказал он резко и повернулся к Дэну: — Знаю я эти твои словечки: случайность, болезни, смерть. Они не для Паракосма. Прибереги их для своей нереальной страны… — А тогда где же ты их слышал? — От матери Галатеи, — отвечал Седой Ткач, — а она переняла у твоего предшественника — призрака, который посетил налгу страну до того, как родилась Галатея. — Как он выглядел? — быстро спросил Дэн. — Он был похож на тебя. — Но его имя? — Мы не говорим о нем, — сухо ответил старик. Он поднялся и, не прощаясь, пошел в дом. — Он будет ткать, — пояснила Галатея. — Что же он ткет? — Вот это! — Она потеребила пальцем материю своего платья. — Он ткет это из металлических прутьев очень умной машины. Я не знаю, каким способом. — Кто сделал эту машину? — Она всегда была здесь. — Но, Галатея! Кто построил этот дом? Кто вырастил эти плодовые деревья? — Они здесь были. Дом и деревья всегда здесь были. — Галатея подняла на него глаза. — Я же сказала тебе, что все было предусмотрено, с самого начала. Дом и машина были приготовлены для Левкона, для моих родителей и для меня. Есть место и для моего ребенка, который будет девочкой, и место для ее ребенка — и так далее. Дэн с минуту поразмышлял. — Так ты родилась здесь? — Не знаю. Присмотревшись к ней пристально, Дэн вдруг заметил, что ее глаза блестят от слез. — Галатея, милая! Почему ты несчастлива? Что не так? — Да нет же, все в порядке! — Она тряхнула своими черными локонами и внезапно улыбнулась Дэну. — Что может быть не так? Как может человек быть несчастлив в Паракосме? — Она выпрямилась и взяла его за руку: — Пойдем! Давай собирать плоды на завтра! Она побежала в рощу, подпрыгнула, сорвала с ветки большой золотой шар и бросила его Дэну. Вскоре он уже сгибался под тяжестью богатого урожая. Галатея резвилась, как молодая кошка. Дэн следил за ней с болезненным томлением. Внезапно она повернулась к нему; мгновение они стояли неподвижно, глаза в глаза, а потом Галатея отпрянула и медленно направилась к арке крыльца. Дэн шел за ней, нагруженный плодами. В дальнем углу просторной комнаты старый Левкон склонился над каким-то сложным блестящим механизмом; когда Дэн вошел, старик вынул из машины длинный серебристый кусок материи, сложил его и аккуратно отложил в сторону. Галатея остановилась в дверях. Дэн поставил вазу с плодами на скамью возле входа. — Это для тебя, — сказала девушка, показывая на следующую комнату. Дэн заглянул в небольшую уютную комнатку; в окне виднелись звезды; изо рта мраморной маски, украшавшей стену, изливалась и падала в шестифутовую раковину на полу тонкая струя воды. В комнате была всего лишь одна скамья, застеленная серебряной тканью; с потолка на цепочке свешивалась светящаяся сфера. Дэн повернулся к девушке, чьи глаза все еще оставались непривычно серьезными. — Все замечательно, — сказал он, — но, Галатея, как мне погасить свет? — Погасить? — удивилась она. — Ты можешь его закрыть — вот так! Она накрыла светящуюся сферу металлической крышкой. В темноте Дэн особенно остро ощутил близость прекрасного юного тела. — Милая тень! — тихо проговорила Галатея. — Надеюсь, тебе приснится музыка. Она вышла. Казалось, почти тотчас наступил рассвет, и за окном снова засвистели дудочки эльфов, а на пол комнаты легли красноватые лучи света. Дэн умылся под струей воды. Сфера все еще мерцала. Он дотронулся до светильника — тот был холодным, точно металл. Дэн пересек большой зал и вышел из дома. Галатея танцевала на тропинке, поедая неизвестный плод, розовый, точно ее губы. — Пойдем! — позвала она. — К реке! И вот они уже смеются, отчаянно брызгаясь в искристой холодной воде. Дэн вылез на берег вслед за девушкой. — Галатея, — спросил он, — кого ты для себя выберешь? — Не знаю, — ответила она. — Когда настанет время, он придет. Таков закон. — И ты будешь счастлива? — Конечно, — она казалась встревоженной. — Разве не все счастливы? — Но не там, где я живу, Галатея. — Тогда это должно быть странное место — этот твой призрачный мир. Ужасное место. — Оно такое и есть, — согласился Дэн. — Я хотел бы… Он остановился. Чего бы он хотел? Он взглянул на девушку, на ее блестящие темные волосы, на ее глаза, на ее мягкую белую кожу, — а затем попытался нащупать ручки гостиничного стула… и у него ничего не получилось. Он улыбнулся и вытянул пальцы, чтобы коснуться ее обнаженной руки. На секунду она замерла, потом вскочила на ноги: — Пойдем! Я хочу показать тебе мою страну. Что это был за день! Они обследовали всю речушку, от водопада до озера. Каждый поворот открывал новый прекрасный пейзаж. Галатея и Дэн то разговаривали, то молчали; когда они чувствовали жажду, они пили из реки, когда ощущали голод — срывали плоды. Галатея сплела для Дэна яркий венок, и далее он шел, слушая над собой сладкозвучное пение. Но понемногу красное солнце начало склоняться в сторону леса. Дэн первым это заметил, и они неохотно двинулись в обратный путь. Когда они вернулись, Галатея запела незнакомую песню, плавную и мелодичную. И опять глаза ее наполнились печалью. — Что это за песня? — поинтересовался Дэн. — Это песня, которую пела другая Галатея — моя мать. — Она положила руку ему на плечо: — Я переведу ее для тебя. В цветах, в траве течет река, С цветами и с травой поет: |