
Онлайн книга «Мертвая пехота»
![]() Охранники переглянулись, колеблясь, и, наконец, один из них сделал шаг вперед: — Дор стратег… Я не уверен, но, по-моему, она с кем-то разговаривала. — Кто у нее? — Никого, дор стратег. Но мы слышали, как она с кем-то ругалась. Мы стучали, но она сказала, чтобы мы ее не беспокоили. — Почему меня не оповестили? — прищурился Элай, нервно огладил бородку и громыхнул кулаком по обшивке двери. — Простите, дор… — замялся солдат. — Я сказала — все в порядке! — глухо крикнула Нара. Ловсон коротким жестом отпустил бойцов и повернулся к двери. — Нара, это я, Элай! В каюте послышался шум, а затем лепесток двери скользнул в сторону. — Заходи, — коротко сказала жрица. В ее прежде мертвом взгляде появилось нечто новое. Нечто чуждое. Какой-то странный огонек затаился в глубине. — Ты плохо выглядишь, — заметил Ловсон. Жрица была бледна как смерть. — И у тебя чудовищно душно. Дверь закрылась, и Нара очень медленно, почти крадучись, вернулась на расстеленную кровать, забралась на нее с ногами и обхватила себя руками за плечи. — Нара? — встревожился Элай. — Много крови… Так много крови… — прошептала она. — Элай, почему так много крови? Сердце екнуло, и стратег осторожно подошел к жрице. Присел рядом. — О чем ты? — Он больше не уходит. Он все время рядом. Я думала, он перестанет. Думала, что он уйдет… — забормотала она. — Нара… Та встрепенулась, посмотрела сквозь него пустым взглядом: — Я схожу с ума, — неожиданно спокойно сказала она. — Я схожу с ума… Мне нужна помощь, Элай. Он начал говорить со мною… — Святой Лоден, Нара, ты меня пугаешь. О чем ты говоришь вообще? — Тот солдатик, которого я убила. Ты видишь его? Он стоит у двери, — Нара резко отвернулась от стратега и уставилась в дальний от входа угол. — Он стоит и проклинает меня. Весь пол в его крови, Элай. Его кровь повсюду! Элай посмотрел на дверь, но, конечно, никого не увидел, однако в душе стратега поселился червь нехорошего предчувствия. — С каждым днем становится все хуже. Я знаю, что его нет, но он становится таким реальным. Я чувствую его запах, я слышу его хрипы. Зачем я убила его, Элай? Зачем?! Прости меня! ПРОСТИ! — она повернулась к двери, глядя безумным взглядом на что-то чуть выше терминала. — Прости! Тело жрицы стала бить крупная дрожь, и Элай обнял Нару за плечи, ласково погладил по голове. — Все хорошо, Нара, я рядом. Все хорошо… Ты справишься, и все будет хорошо. «Нихрена не хорошо. Болезни мозга лечатся не так быстро, как ты того хотел, Элай. Недели, а то и месяцы уходят на то, чтобы привести в порядок сдвинувшийся рассудок. А знаешь, что это значит, Элай? Знаешь?! У тебя есть на примете хоть один жрец, который усыпит клеща?» Ловсон прижал дрожащую Нару к себе, продолжая нашептывать успокаивающие слова, а внутри, в душе, сжался в стальной комок ожидания. — Мы приземлились на Раздоре, Нара… Скоро здесь будут корабли Эндрю. Я слышал, что у него на борту есть Клирики. Они тебе помогут. Может, ты хочешь выйти на воздух? Ощущение беспомощности и бесполезности нахлынуло так неожиданно, что Элаю вдруг захотелось оказаться на много миллиардов миль отсюда. Проснуться в теплой кровати с Санни, обнять ее нежно-нежно и посмотреть в раскрытое окно на ветви старого дуба, растущего в их саду. Больнее всего было осознавать, что он никогда больше не увидит ни дуба, ни Санни… Нара вздрагивала в его объятьях, бессвязно что-то бормотала, а Элай смотрел прямо перед собой и понимал, как же мало времени у него осталось. — Я могу спрятаться. Я могу не выходить отсюда… — вдруг отчетливо сказала Нара. — Ты будешь приходить. Раз в три дня. И я заморожу клеща. А потом мы полетим на Прокхат. Полетим, и там тебе помогут. Я выдержу. Я сильная. — Конечно, Нара. Спасибо тебе, — чувствуя себя ничтожеством, выдавил из себя Элай. — Пусть он замолчит, Элай! Пусть замолчит! — громким шепотом попросила жрица и заплакала. — Я не хочу его слышать! Пусть он уйдет! Отвратительно заверещал коммуникатор: Рудольф вызывал командира, но тот отвечать на вызов не спешил. Нужно собраться с силами, нужно привести мысли в порядок. — Тебе нужны успокоительные, Нара? — спросил он. — Может быть, тебе станет легче с ними? Та кивнула. — Я постараюсь тебе помочь… Я зайду к тебе чуть попозже. Принесу поесть. Писк коммуникатора заглушил ее ответ, и Элай попытался встать, но жрица лишь сильнее обхватила его руками и заплакала. — Все будет хорошо… — не веря в свои слова, сказал Ловсон и отключил передатчик. Почти полчаса он просто гладил девушку по волосам, успокаивая, и, наконец, Нара забылась тревожным сном. Элай аккуратно высвободился из ее объятий и встал. На стене, напротив кровати, в лес опять ушел красавец-лось, совершенно равнодушный к беде хозяйки и ее гостя. Ловсон прикрыл глаза, собираясь с силами. Одной сложностью стало больше. Конечно, транквилизаторы достать несложно: Скиано безропотно выдаст Элаю все, что тот потребует, но проблему Нары это не решит. Ей необходимо полноценное лечение, и поскорее. Иначе она перестанет разбирать, где явь, а где видения. Но без нее Элаю конец… Впрочем, это мы еще увидим! Ловсон вышел из каюты жрицы и первым делом включил передатчик. Он допустил непозволительную роскошь, подарив девушке минуты тишины (которые она, несомненно, заслужила). Теперь пора за них расплачиваться. — Я так и знал, что ты здесь, — зло сказал Рудольф. Ловсон остановился, развернулся с немым вопросом на лице. Это что еще за тон? Гигант стоял у стены, рядом с дверью. Шлем он держал в левой руке, а правая нехорошо покоилась на рукояти палаша. — Руди? — очень спокойно произнес Элай. — Что с Нарой? — без обиняков и совсем недружелюбно спросил тот. — С ней все будет в порядке. Мне нужен доклад, дор ловур… — Я полчаса пытаюсь тебе доложить… — Дор ловур? — холодно прервал его фамильярность подобравшийся Элай. — Что-то произошло? Левое веко Рудольфа нервно дернулось, уголок рта потянулся вниз, и гигант отлепился от стены. — Периметры под нашим контролем, дор стратег, — процедил он. В глазах офицера от бешенства таял лед презрения. — Радиостанция функционирует. Точка сбора для пребывающих команд обозначена. Присутствия тараканов не наблюдаем. Элай смотрел на Рудольфа, и ему отчаянно хотелось улыбнуться, чтобы рассеять жуткую серьезность подчиненного. Хотелось сказать, что у него нет видов на Нару, что вся эта ревность ничего не стоит. Пыль под ногами. Что у Нары проблемы гораздо серьезнее, чем какой-то там роман со стратегом Ловсоном. |