Онлайн книга «Гроза тиранов»
|
– Ну, как-то так. Хотя я желал бы быть в курсе, как он нас вытянет и куда. К черту прошлое этого надутого мешка. Пир гладит бородку: – На всякого мудреца достаточно простоты… Когда мы спим, спят и наши знания. Нелли теребит меня за рукав. – Он сможет – я знаю. Старик подтверждает: – То, что сделал я, не должно было случиться. Я – врач, а не чернокнижник. И я бы и сам хотел вернуть мир в состояние равновесия. Это, – он указал на нас, – качает колыбель спящего хаоса, а мне не нужны лавры потрясателя вселенной. Нелли внимает ему с открытым ртом. Рядом такая же восторженная Френи, чьи глаза пожирают фигуру отца. Да и сам пир выгнул спину, как заправский гимнаст на помосте. Рискнуть? – Я быстро! Пока готовьтесь. Выскакиваю из подвала. На меня испуганно смотрит два десятка глаз. – Карабарис, ты откуда? – изумленно шепчет Георгий. Неужели и правда, старик умеет глаза отводить? – Воислав! Седоусый гайдук тут как тут. Рядом с ним парочка молодых – держат тяжеленный мешок. Я откидываю дерюгу, хлопаю ладонью по бочонку. – Георгий. Ты, вроде, правильный юнак – договора почитаешь, не трусишь, за дело болеешь. Присмотри за моими ребятами, чтобы их не обделили добычей. Побудь для них новых Карабарисом. Арамбаши хмыкает: – Если уж я и стану черным, то лучше Карагеоргием. Но сам-то ты куда собрался? Помирать? Он склоняет голову – не понимает, к чему клоню. Мимо один за другим шмыгают в лаз нагруженные мешками ребята. Барабанный бой уже на соседней улице. Карагеоргий? – А, кстати, как твоя фамилия? – Петрович я. Нездешний – из Вишеваца, что в средней Сербии. [119] Черт! Угораздило же встретиться! – Ну и? Я глажу бочонок. – Здесь золото, Георгий. Он оценивающе присматривается к бочонку. Я уточняю: – Это пропуск для твоей страны на свободу. Золото на оружие для Скупщины. Георгий пожимает плечами: – Кнезы поделят пиастры и пропьют их. Тоже вариант. Я поворачиваюсь к остальным гайдукам: – При свидетелях говорю, что всю свою долю за набег отдаю тебе, Георгий… Карагеоргий… Если обещаешь, что деньги из этого бочонка пойдут на борьбу сербов с турками. Он кривит губы, но кивает: – Клянусь. – Воислав, отдай казну его новому хозяину, – и уже арамбаши. – Удачи тебе, воин. Я разворачиваюсь. – Постой! А ты-то куда? Останавливаюсь, улыбаюсь, щерясь осколками зубов. Ребята отводят взоры, но мне уже все равно. Я поворачиваюсь к цитадели Кровавой башни. – А я иду домой, братишка. Домой! 11
Камлание я запомнил плохо. В отличие от того, как это проделал Заволюжный, пир много гундосил, завывал и бил пальцами по нашим лбам. Потому момент, когда я провалился в никуда, приметить не получилось. Просто вместо комнаты мы оказались в темном туннеле. Мы – это я и Нелли. Она сразу предупредила, чтобы держал ее за руку, иначе опять попадем, куда попало. Она, мол, выведет правильно. Я честно пробовал. Шел через вязкую клейкую массу, продавливался за хрупкой светящейся точкой, которой была она. Пер, продираясь через заросли, ветки, воду, камень! Я рвался вперед, тянулся всей силой, всей душой, сущностью, бытием! А она скользила легко, как по нитке. Так было долго, очень долго. Наверное, вечность. Может, миг. Потом я рухнул. Уже впереди был свет и выход, когда я отпустил свой маячок, поскользнулся и упал. …Солнце резануло по глазам и отозвалось болью в голове. Я есть? Я существую? Вернулся?! Моя рука нащупала и сжала чужие пальцы, которые показались теплыми и мягкими. Я попробовал открыть глаза. Луч света подобно наждаку прошелся по глазам, тут же на веки легла ладонь. – Не спеши. Тебе еще рановато снимать повязки, так что не спеши. Дождись, пока солнце спрячется за тучи. – Зачем? Губы не слушаются, язык будто ватный. Пальцы напряглись. – Мама, мама, Младан очнулся! Вокруг топот ног, суета. Мне взбивают подушку, поправляют одеяло. Разобрался. На глазах у меня бинтовая повязка, пропитанная пахнущей мазью. Тот же голос радостно щебечет: – Мама, мама, я же говорила, что на солнце он придет в себя. Не бывает так, чтобы человек жил, а… – голос испуганно замолкает. Язык – сербский. Осторожно снимаю повязку с глаз. Немного режет, картинка плавает, но рассмотреть можно. Меня окружает тишина. Полноватая женщина средних лет, мелкий паренек, девушка с заплаканными глазами. Слезы текут и текут по милому личику в обрамлении черных как смоль волос. – Я же говорила, говорила… Он не мог не вернуться, раз обещал. Она бросается мне на шею под испуганные вздохи остальных. – Мне не надо никакого золота на свадьбу, не надо ничего – только сам подымись! – горячий воздух шепота обдает ухо. – Ты – мое золото. – Какой нынче год? Она отстраняется. – Одна тысяча девятьсот девяносто шестой. А что? Я глажу волосы, рассыпавшиеся по моей груди. – Почти попал… Это – хорошо. Очень хорошо. Девушка снова бросается мне на грудь. – И на войну я тебя больше не пущу. Глажу густые мягкие волосы, проваливаюсь в них, вдыхаю неземной аромат. – А мне больше и не надо… 12
18 июля 2006 года. Человек в черной одежде упругой уверенной походкой обошел дворик дома. Старое здание в историческом центре. Днем тут не продохнуть от туристов, зато ночью – благодать. Местные предпочитают дома покомфортней тех, которые строили две сотни лет назад. Киллер осмотрел все закоулки, проверил улицу и вернулся в дом. Пройдя прихожую первого этажа, он начал методично обследовать комнату за комнатой. Когда его взору открылась ниша тайника, убийца застыл. Он услышал звуки, которые не должен был слышать. Кашель и стоны. |