Онлайн книга «Легионы хаоса»
Марго продолжала смотреть, различая все больше деталей. То, что муж назвал механидом, выглядело как железный сарай, бегущий на куриных ногах. Сложно было определить его размер, но точно – не маленький. Именно сарай, а не ящик. В какой-то момент механид неожиданно остановился. Нависла тишина. Ноги начали распрямляться, механид вдруг стал втрое выше. Так он простоял пару минут. Затем развернулся и побежал строго в обратном направлении, стремительно набирая скорость и оглашая пустоту противным скрипом. – Эта штука убила наших? – догадалась Марго. – Может, и эта… – Лури сел на траве. – А может, и другая, совсем не такая. Здесь нет никого, кроме механидов. Другие просто не выживают. Такие дела… – Механиды охраняют Свалку, – добавил Лимбо. – С ними нельзя договориться. И очень трудно убить. Это все знают. – А убежать от них сложно? – Ты же сама видела… – кисло усмехнулся Лури. – Ну, не знаю… мне показалось, неповоротливый он какой-то. – Давайте отдохнем и поедим, – предложил Лури. – Я в этом буреломе вымотался как черт. Да и думать лучше на сытый желудок. – Это как сказать, – усмехнулась Марго. – Сытый и довольный человек вряд ли что придумает, ему и так хорошо. – Вопрос только, кто тут похож на довольного… – фыркнул в ответ Лури. * * * – Ну… двигай потихоньку, – Хенд ощупал одежду Петровича, проверяя, не звякнет ли какая-нибудь пряжка в безмолвной ночи. – Ты, это… присматривай за мной, ладно? – у Петровича дрожали коленки. – Пойду крилов отвяжу. Если что – может, успею тебя подхватить. Петрович только безнадежно махнул рукой в ответ. «Не страшно… не страшно…» – твердил он себе, ступая по пружинистой траве. Домики у переправы темнели на фоне воды нагромождением кубиков. Чудище все так же бродило вдоль забора, вздыхая и ворча. Вдруг оно остановилось, повернув голову в сторону Петровича. Недовольно запыхтело. Петрович застыл, чувствуя, как мурашки бегут по спине. «Не страшно… не страшно… ничего не будет…» Он невольно схватился обеими руками за диск, висящий на груди, – неужели сломалась штуковина? Чудище помялось еще некоторое время у забора, затем вдруг неторопливо направилось к Петровичу. У того вдруг как-то сразу прошел весь страх. «Вот теперь и узнаем…» – пронеслась в голове глуповато-беспомощная мысль. Он вспомнил, как делали в таких случаях обитатели подземного зверинца в Шире. Надо просто расставить в стороны руки. Петрович так и поступил. И даже сделал несколько шагов навстречу монстру. Через секунду его словно окатило прохладной водой. Это было чувство невероятного облегчения, захлестнувшее все – от кончиков волос до пяток. Чудище остановилось. А спустя еще несколько секунд развернулось и потопало прочь, потеряв к нежданному гостю всякий интерес. «Вот так! – торжествующе подумал Петрович. – Знай наших». Он спрятался в тени одного из домиков, внимательно оглядывая территорию поста. Следовало найти стойло и какую-то клетку. Там должен был содержаться Туф, как полагал Хенд. А если его там не окажется, то задача усложнялась в разы. Петрович высмотрел самое неказистое строение и направился к нему. Ориентироваться он решил по запаху: стойло – оно и в Африке стойло. Он заскользил вдоль стены, но не успел пройти и пяти шагов. Перед самым носом распахнулась дверь, и прямо ему в руки вывалился усод с кувшином в руках. Усод испугался еще больше Петровича, кувшин грохнулся на землю и раскололся. В нос ударили испарения дрянного грибного настоя. Петрович рефлекторно схватил усода за физиономию, затыкая тому рот, и ввалился с ним обратно в дверной проем, оказавшись в темном тамбуре. Он нащупал хоботок и слегка накрутил его на палец. Усод отреагировал взволнованным сопением. – Тихо… тихо, говорю… – Петрович лихорадочно соображал, что ему делать. – Только пикни, недомерок, – я тебе твой хобот оторву и засуну знаешь куда? Есть там кто внутри? Усод отчаянно замотал головой. Петрович надавил усодом на вторую дверь тамбура, и оба оказались в полутемном помещении, похожем на кладовку. Стены были завешаны мешками, бухтами веревок, связками каких-то сушеных стеблей. На широком столе лежала пара разобранных огнеметов, рядом была машинка для прессовки зарядов, тут же валялись объедки, грязные тряпки и прочий хлам. – Где наш человек? – спросил Петрович, не ослабляя хватки за хоботок. Усод указал глазами сторону двери. – Покажешь. Петрович сдернул со стола обрывок какого-то жгута и ловко, одной рукой соорудил из него что-то вроде поводка для усода. – И вот еще что… – он аккуратно отстегнул от груди усода устройство, оберегающее от чудищ. Усод замотал головой, замычал что-то, но Петрович только усмехнулся. – Ничего, авось не такой прыткий теперь будешь. Они вышли на улицу. Усод держался руками за поводок, который врезался в горло при любом резком движении. – Только пикни! – напомнил Петрович. – А теперь показывай. Усод убеждениям, кажется, внял. Он трясся так, что вибрация передавалась по веревке. За ближайшим домиком он указал Петровичу на большой деревянный ящик, стоявший между повозками. – И что? – не понял Петрович. – Дайте же пожрать, гады! – грянул вдруг в тишине голос Туфа. – Такого не положено, чтоб человека голодом морить! Петрович аж присел от испуга. – Тихо ты, дурень! – выдавил он. – Ты в ящике, что ли? Некоторое время Туф изумленно молчал. – Муммо? – осторожно поинтересовался он из ящика. – Тихо! – цыкнул Петрович и подтолкнул усода. – Открывай коробку, шибздик… Усод поспешно выполнил команду, почти не клацнув замками. Туф – помятый, грязный, облепленный соломой – выкатился наружу. Некоторое время он изумленно переводил взгляд с Петровича на усода. – Муммо… что за… – Рот закрой. Надевай эту штуку – и дуем отсюда, – Петрович протянул ему устройство, снятое с усода. – А ты лезь в ящик, понял? Усод в мгновение ока скрылся в ящике и захлопнул крышку. Казалось, он спрятался с превеликой радостью. – Я без вещей не уйду! – заявил вдруг Туф. – Рехнулся? Какие вещи, давай, руки в ноги – и за мной! – Нет, муммо. У меня тут крил, да и вообще… – Петрович заметил, что Туф по-прежнему крутит устройство в руках. – Надень, говорю! Потом спасибо скажешь. – Ладно, ладно… Стой тут. Я мигом… – Туф скрылся в темноте, не дав изумленному Петровичу и слова сказать. |