Онлайн книга «Враг "Монолита"»
— Отнесем Централа с дороги, — предложил Хаус. — Снорков пусть другие растаскивают, если они кому-то помешают. А человека бросать не будем. Шведов подошел и взялся за ноги, при этом левое колено Централа отчетливо хрустнуло. — Хоронить тут не принято? — спросил он, скрипнув зубами. — Зона и так сплошное кладбище. Куда ни плюнь — везде чей-то прах. А могилы все равно падальщики разорят. Лучше и не закапывать. И еще патроны у них заберем, — деловито добавил Хаус. — Покойникам они уже без надобности, а нам это поможет не присоединиться к ним раньше времени. Противогазы у них все в кровище, обрезы вообще ничего не стоят, а вот боезапас — это важно. Сергей вернулся к Боксу и обшарил его карманы. Получилось как-то удивительно буднично. Шведов нашел восемь патронов, переложил их к себе в пиджак и догнал проводника. Следующие полчаса они прошли, не говоря ни слова. За Новошепеличами появилась рукотворная, но давно одичавшая еловая посадка — миновали и ее. Из всех признаков цивилизации в поле зрения осталась лишь размытая грунтовка и редкие телеграфные столбы. — Ты молодец. — Доктор Хаус первым нарушил молчание. — Я думал, не осилишь, не сможешь добить пассажира. — Значит, я все-таки мог отказаться? — Конечно. Но не отказался, и это хорошо. Сколько там на твоих не конфискованных? Шведов не сразу и сообразил, о чем речь. Потом посмотрел на часы и, расстегнув браслет, выкинул их в траву. — Когда работали, была половина четвертого, — сказал он. — А когда перестали? — Говорю же: в половине четвертого. — В смысле — давно ли это было? — терпеливо пояснил Хаус. — В половине четвертого, — подумав, ответил Сергей. Проводник озадаченно потер подбородок и рассмеялся: — У меня в кубрике есть свободная койка. Чувствую, с тобой не скучно будет. — Спасибо, согласен, — отозвался Шведов. — А котлы твои сдохли, когда мы со снорками разбирались, потому что сейчас ровно пять. — Это ты по солнцу определил? — Ну да. — Прям настоящий следопыт… — без энтузиазма сказал Сергей. — А кубрик хороший? От выброса защищает? — Нет, конечно, там же окно. Перед выбросом мы в бункер спускаемся. — Что еще за бункер? — Обыкновенное бомбоубежище. Это еще со старых времен осталось. Почти в каждом квартале такое есть. — Значит, кубрик твой в обычном доме? Тогда это просто комната, а никакой не кубрик? — Комната, — согласился Хаус. — Но мы говорим — кубрик. — Потому что живете на военном положении, — закончил за него Шведов. — Скоро сам все увидишь. Действительно уже скоро, — сказал он, вытягивая руку вперед. Сергей присмотрелся — из-за леса у дальнего поворота медленно выплывал город: стандартные панельные дома, растушеванные в дымке, стоящие особым строем деревья и даже что-то похожее на колесо обозрения. От созерцания его отвлек громкий, требовательный лай. Навстречу по дороге трусила одинокая черная собака. Хаус снял с плеча ружье и приготовился стрелять. Шведов, не задумываясь, подобрал на обочине камень и метнул его в зверя — без надежды попасть, но с искренним чувством. — Пошла отсюда! — заорал он. Собака на ходу развернулась и побежала обратно. Булыжник упал слева от нее, псина недовольно повернула голову, еще раз гавкнула и перешла на рысь. — Ну или так, — улыбнулся Хаус. — О черт! Чуть не забыли. Он остановился, снял рюкзак и достал аптечку. Комплект был полным, по норме «участие в боевых действиях», то есть включая вожделенный Централом промедол, но проводника интересовало не это. Он поддел ногтем и вытащил из коробки два небольших пенала малинового цвета, один из которых передал Шведову. — Там шесть таблеток, жри все. — Что это? — с опаской спросил Сергей. — Цистамин, от радиации. Надо было еще до захода в поселок принять. Но лучше поздно, чем никогда, верно? — Да хрен его знает… Шесть таблеток — не много? — Не-е. В крайнем случае вырвет. Кстати! — Хаус выщелкнул из гнезда еще один пенал и, открыв его, одарил Сергея седьмой таблеткой. — А это что? — Этаперазин, противорвотное, — хохотнул сталкер. — Нет, я серьезно. От шести колес цистамина некоторые реально блюют. Вода кончилась, прожуешь так. На базе водкой полирнем, усилим терапевтический эффект. Шведов с сомнением посмотрел на горсть таблеток в грязной ладони, пересыпал их в другую, еще более грязную, и закинул в рот. В конце концов, если бы Доктор Хаус захотел лишить его жизни, он мог бы сделать это уже тысячу раз. Сергею стало так горько, что все другие проблемы вылетели из головы. — Помогает? — спросил Хаус, громко разжевывая таблетки. Шведов энергично закивал, чтобы не нарываться на добавку. — Потом, правда, почки поболят, — предупредил сталкер. — Но не долго, не долго. — Там действительно будет курица? — поинтересовался Сергей в попытке выжать из себя хоть немного слюны. — Курица?! — удивился Хаус. — Какая еще курица? — Жареная. — А девственниц персидских тебе не надо? — Ты говорил Кабану… когда мы уходили с острова… — Шведов, кривясь, сделал несколько глотательных движений, и горечь частично провалилась в желудок. — Ты сказал Кабану, чтобы жарили курицу к нашему приходу. — Это я шутил, неужели не ясно? С деликатесами тут напряг, — признался Хаус. — Тушенка, завтрак туриста, каши всякие консервированные. Все в банках, короче. И ничего другого я тебе тут жрать не советую. Будут угощать — воздерживайся. Один крендель у нас рыбы наловил недавно. Вечером наелся до отвала, а утром все свои зубы на подушке нашел. К обеду отнесли его в яму, облили бензином, да и сожгли от греха. Мертвого уже, конечно, — уточнил проводник. — И про то, что деньги у Кабана занял, — тоже шутка? — Это нет. Почему? Действительно занял, сотку евро. На прошлой неделе. — Зачем он тебе одолжил, если ты в такие походы собирался? — Он тогда не знал, что мне походы светят, как ты выражаешься. Я чувствовал, что влепят мне проводки, хотя надеялся на две, а дали, сука, три. Ну ладно, вроде, живой, и все позади… А в тот момент он еще был не в курсе, что мне взыскание положено. — А кто тебе взыскание объявил? — Сам Кабан и объявил. — И сто евро не пожалел… — У нас дисциплина, — серьезно ответил Хаус. — Это дороже денег. — Но зачем ты эти деньги у него взял-то? Что ты здесь купить собирался? |