Онлайн книга «Времена не выбирают»
|
– Вот, – сказал старший майор, выводя на экран ЭВМ карлику. – Прошу любить и жаловать, объект Хрусталь. Качество изображения оставляло желать лучшего. Среднее качество, но при том Урванцев сразу же понял, что исходный материал должен был быть много хуже. – А оригинал? – спросил он, вглядываясь в лицо молодого мужчины в какой-то старорежимной шляпе. – На оригинал посмотреть можно? – Можно, – легко согласился Зиберт, и его холеные пальцы стремительно порхнули по клавиатуре. Кирилл предполагал, конечно, что фотография будет не ахти, но такого не ожидал. Этому снимку должно было быть… – Когда сделан снимок? – спросил он. – Снимок сделан сотрудником ИНО ОГПУ Ладыженским в апреле девятьсот тридцать четвертого в Питере. – ИНО? [101] – удивленно переспросил Кирилл. – А при чем здесь ИНО? – ИНО здесь при всем с самого начала, – не очень понятно объяснил Зиберт. – Впрочем, вы же еще не знаете фактов. А факты таковы. В декабре тридцать третьего, или немного раньше, неизвестный, позже получивший псевдоним Хрусталь, появился в Петрограде и двадцать пятого числа вошел в контакт со Слуцким. – Значит, в Рождество, – усмехнулся Урванцев, понявший вдруг, что старший майор никогда не был полевым агентом. «Кабинетный чекист», – пренебрежительно определил он. – В Рождество? – удивился Зиберт. – Ах да, конечно. В католическое Рождество… Нет, к делу это никакого отношения не имеет. Простое совпадение. – Вы представляете, Кирилл Григорьевич, – сказал он после короткой паузы, – что это такое – войти в контакт с первым замом председателя ОГПУ? В тридцать третьем такие люди одни по улицам уже не ходили. – Значит, он был нелегалом, этот Хрусталь? – спросил Урванцев. – Чьим? – Нелегалом? – переспросил Зиберт. – Да, пожалуй. Можно сказать и так. Вот только… Впрочем, это позже. Пока факты. Высокий, хорошо сложенный брюнет с голубыми глазами. Великолепно тренирован, виртуозно владеет разведывательной техникой, первоклассный боец… Урванцев обратил внимание, что старший майор говорит о Хрустале так, как если бы речь шла об их современнике, скажем, агенте МИ6 или ОНБ, которого собираются заслать в Союз. На рассказ о делах давно прошедших лет это было мало похоже. – По-русски говорит без акцента, но словарный запас и построение фраз вроде бы выдают в нем иностранца или, во всяком случае, человека, долго прожившего на чужбине, где он русским языком не пользовался. Вот послушайте. Зиберт опять сыграл что-то на клавиатуре ЭВМ, и в кабинете зазвучали голоса. Судя по всему, это была запись телефонного разговора. «Вас слушают», – сказал спокойный мужской голос. «Здравствуйте. – Это был уже совсем другой голос. – Говорит Хрусталь. Будьте любезны соединить меня с Утесом». «Ждите», – откликнулся первый. Раздался щелчок. – Пять минут ожидания, пока оператор связывался с Утесом, мы вырезали, – быстро объяснил Зиберт. «Здравствуйте. – Это явно был кто-то еще. – С вами говорит Утес. Слушаю вас». «Ну, здравствуй, Утес, – сказал Хрусталь. – А с прежним что? Помер или как?» «Он жив, – спокойно ответил Утес. – Но он на пенсии. Теперь Утес я. А вы?..» «А я – это я. Хрусталь, – откровенно усмехнулся в трубку Хрусталь. – У меня просьба». «Слушаю вас, Хрусталь». «Мне нужно оборудование полевого госпиталя на три-четыре койки. Со всем, что положено. Лекарства, особенно обезболивающие и коагулянты, физиологический раствор, внутривенное питание, кровь, антисептики». «У вас раненые?» «У меня раненые, которым нужна срочная помощь». «Мы можем прислать вертолет и эвакуировать их в наш госпиталь». «Это исключено», – отрезал Хрусталь. «Хорошо. Рентгеновский аппарат…» «Не нужен. Койки не нужны. Хирургические инструменты не нужны. Вы сможете мне помочь?» «Обязательно». «Как быстро?» «Три часа. Какие группы крови?» «А. Группа А, и побольше. И еще, Утес, если вы уж так добры добавьте пару блоков сигарет, килограмм кофе в зернах и шоколад». «Шоколад. Еще что-то?» «Ну, гулять так гулять, – снова усмехнулся Хрусталь. – Газеты не забудьте положить, пожалуйста». «Хорошо. Вертолет будет через три часа». «А с самолета сбросить нельзя?» «Можно. – Утес был сама покладистость. – Через три часа ровно, на район объекта «Сторожка». Ждите». – Когда сделана запись? – спросил Урванцев, когда разговор прекратился. – Десять лет назад. – В девяносто шестом? – Так точно, – усмехнулся Зиберт. – В девяносто шестом. Кирилл достал из кармана пачку сигарет и неторопливо закурил. Что-то в этой истории было не так. И дело не в том, что Зиберт настойчиво напирает на то, что Хрусталь может вот так вот свободно говорить с кем-то по телефону спустя шестьдесят лет после своего первого появления. «Появления… появился… Хрусталь… Утес… Утес!» – А теперь, товарищ старший майор, – улыбнулся Урванцев, – расскажите мне эту историю по порядку. Раз уж начали. И заодно объясните, почему его не взяли еще тогда, откуда у него связь с Утесом и что произошло месяц назад. – Я же тебе говорил, Отто, – хохотнул басом Левичев. – Кирилл не дурак. – Спасибо, – сказал Урванцев, быстро взглянув на Левичева и перевел взгляд на Зиберта. – Итак? – Мы не знаем, что сказал Хрусталь Слуцкому, но Слуцкий решил его не брать. Достоверно известно, в основном из оставленных Слуцким записей и частично из состоявшегося после смерти Абрама Ароновича расследования, об одиннадцати встречах, происходивших в период с тридцать шестого по тридцать восьмой год. Возможно, их было больше. Но последняя встреча произошла в ноябре тридцать восьмого. Однако, по приказу Слуцкого, получившего специальную санкцию Смирнова, [102] в районе Луги был создан совершенно секретный объект «Сторожка», находившийся до пятьдесят седьмого года в ведении ИНО ОГПУ, а позже перешедший в ведение отдела «Ц». Там, собственно, ничего нет. Просто запретная зона, а в ней домик, в котором стоит телефон, имеющий выход на пульт специального дежурного по ОГПУ. |