Онлайн книга «Метро 2033. Дорога стали и надежды»
– В Кинеле все просто, сам знаешь, – охранник повернулся к Морхольду. – Ты убил трех человек, и если два свидетеля подтвердят твою правоту, считай, повезло. Один сказал свое слово, теперь второй. Дарья встала рядом, покосилась на лежащие тела, на толпу. Ей-то что, с нее спрос невелик. – Вот этот самый небритый, командир, ждал вот эту свою девку. Стоял, смолил, никого не трогал. Потом это бычье на него и накинулось, сразу. Вон тот, в фуфайке, нож первый потянул, а небритый-то взял и своим тесаком их и нашинковал, как поросят. Видать, не на того напали, так-то. – Я знаю, – буркнул Николай. – Ты, Морхольд, шел бы своей дорогой, всегда от тебя одни проблемы. Расшугал весь рынок, а люди ехали, рисковали. – Угу. – Морхольд кивнул. – Так я пойду? – Давай, иди. Че встали, концерт что ль? – охранник повернулся к толпе. – Расходитесь. Морхольд запустил руку в подсумок, отсчитал плату и зашагал в сторону «дома». Дарья, поскрипывая новехонькими ботинками, отправилась следом. «Выкидуху», валявшуюся рядом с телом хозяина, девушка убрала к себе в карман. – Слушай, Даша. – Морхольд приостановился. – Да? – Ты вот, к примеру, опасность не можешь предсказывать? Дарья пожала плечами. – Понятно. А жаль. Печурка раскалилась до малинового цвета стенок. В комнатенке ощутимо воняло клопами и потными портянками. С последним запахом Морхольд себя связывать не мог. Его портянки, выстиранные еще утром, сохли на веревке. Ну, а клопы… а что клопы? Хорошо, вошь вроде бы не проживала на тощем солдатском одеяле, и то хлеб. Сам он стоял перед неровным осколком зеркала, поставленным на подоконник, и старательно скреб шею стареньким «Жиллет». Смеркалось, скоро предстояло идти к составу. Дарья, чистая, пахнущая местным, жирным, недавно сваренным мылом, сидела в своих обновках на лежанке и смотрела на него. – Что-то не так? – результат бритья его никак не устраивал. Найти хотя бы одну кассету к станку казалось уже нереальным. А вот опасные бритвы сталкер не жаловал. – Ты меня сейчас насквозь проткнешь глазами. – Мы идем в пустошь. Зачем мыться? Запах же свежий, зверье набежит? – Оно и так прискачет, не переживай… – Морхольд намылил шею и принялся скоблить кожу еще раз. Лицо брить не стал, мошки хватало, отросшая щетина лишь в помощь от ненасытных мелких кровопийц. – А помылась ты и оделась во все чистое, как и было тебе сказано, из-за гигиены. Понимаешь, ма филь? – Э? – Тьфу ты… Ладно, не обращай внимания. Говорю тебе, девочка, что если, не приведи Ктулху, тебя ранят, то что? Именно, Дарьюшка, надо, чтобы как можно меньше грязи попало в твою кровь. Ты абсолютно верно подметила, что делает тебе честь, основную особенность планируемого вояжа: пустошь, а именно она ожидает нас впереди, как-то не наполнена аптечными пунктами и лазаретов там нет. И даже доктор Айболит не встречается. – Я слышала только про Машу-санитарку. – Маша-санитарка, Дарья… – Морхольд провел ладонью по шее и вздохнул – гладко выбрить так и не вышло. – Маша-санитарка, милая, это байка, сказка, легенда и все прочее. И ладно бы, если бы наша, местная. – Она есть. – Дарья пожала плечами. – Ее видят, и… – Согласно поверью, моя девочка, Маша-санитарка, если так можно выразиться, проживает между Кинелем и местом нашего назначения. Говорят про молодую девочку – врача, в Большую Срань после Войны пытавшуюся спасти раненых. А раненые забот не оценили и ее, само собой, огуляли, неоднократно, с огоньком и изюминкой. От этой самой изюминки она наложила на себя руки. Но потом, как говорит контекст данного слуха, вернулась и отомстила. Но так как она такая одна, а ублюдков, именно таким образом показывающих свою силу, много, то… То назад, то есть в небытие, Марья так и не спешит. Так и ходит туда-сюда, мстит и плюет на могилы поганцев. Да? Дарья кивнула. – Вот какая штука только вырисовывается, Дарья. Легенда говорит, что мол, – Морхольд оседлал стул, – те, кто ее видят, помирают. Крайне кроваво и жестоко, так? – Да. – Кто ж тогда все это рассказывает? Дарья снова пожала плечами. – Да какая разница? А что у тебя за татуировки? Морхольд поиграл желваками. Татуировки, вот ведь. – Вот это, – палец показал на правое плечо, – прошлое. – Кобыла? Девушка хмыкнула. Сталкер вполне понимал ее сарказм. Прошлое, если уж на то пошло, не просто смахивало на лошадь, оно ей и было. Вернее, конем. Черным жеребцом с белой гривой, вставшим на дыбы на алом фоне языков пламени, крушившим передним ногами острые скалы. Темная вязь змеящегося узора, с тонкими ободками по краям, плавно стекала вниз, к локтю. А по верху картинки, четко чернея на не выцветшей и не расплывшейся за десятки лет туши, выделялись четыре буквы – символы давно канувшей в Лету, реку забвения, империи. Возможно, самой великой за всю историю человечества. – Ты пас лошадей до Войны? – девушка улыбнулась, не скрывая иронию. – Да? Морхольд снова поиграл желваками и улыбнулся в ответ. – Нет, конечно. Это эмблема, ну, моего округа. Где служил, как раз перед Войной. – Далеко? – Да, далековато. На юге, и там были горы. И лошади, наверное, были тоже. – Почему «наверное»? – Не видел. Бэтэров хватало, вертушек, грузовиков. И даже диких неприрученных коров. Порой на них даже охотились, иногда даже на танках. – Ерунду какую-то говоришь. – Дарья снова улыбнулась. Улыбка у нее была хорошая. Открытая такая, добрая улыбка, не закрытая, во все тридцать два целых и белых зуба. Хотя нет, поправил себя Морхольд, вряд ли тридцать два, те, что «зубы мудрости», у нее вряд ли уже вылезли. – Не, коровы-то разные есть. Есть коровы, есть буренки. На буренок, когда они наглеют и рвутся в город, патрули с пулеметами ходят. Но то ж буренки. – Ну да. – А надпись? Буквы, чернели по верху, странные, нерусские: SPQR. – Это латынь… – Морхольд поскреб щетину. Щетина ответила мелодичным металлическим скрипом. – Сенатус Популюс Квиритиус Романус. Сенат и граждане Рима, девочка. Ты слышала про Рим? М-да, неудивительно. Рим, как говорил герой старого кинофильма, это мечта. И республика, и империя, величайшая империя мира. Или одна из них. – Я не понимаю. – Это мечта. У каждого в детстве есть мечта. Сейчас все просто – хочется сладко есть и мягко спать. Так было и раньше, но под словами скрывалось много другого. Сейчас… именно так. Просто поесть и выспаться. Помыться с горячей водой. Живым остаться. – Твоя мечта? – А?.. А мне хотелось жить в великой стране. Где люди уважают друг друга, где нет бардака, и есть хотя бы какое-то понятие о справедливости. |