Книга Кратос, страница 6 – Наталья Точильникова

На фоне заката в горах виден силуэт здания. Один не выживу. Значит, мне туда. Сдираю тяжелый скафандр и остаюсь в рубашке.

Идти вверх невероятно трудно, и временами я начинаю ползти. В тело впиваются то ли черви, то ли мелкие пресмыкающиеся, то ли пиявки. Их легко смахнуть, но боль все сильнее. Надеюсь, они не смертельно ядовиты, и биомодераторы залатают следы от укусов, а яд будет отфильтрован и обезврежен. Можно бы отлежаться в лесу, но он слишком враждебен.

Становится темнее. Оказываюсь на поляне с неведомым строением. Не могу поднять головы, чувствую под ладонями теплый камень ступеней и теряю сознание.

Я очнулся на белом каменном полу, скупо освещенном неверным колеблющимся светом. Попытался сесть, голова закружилась, перед глазами поплыла золотая решетка и за ней возвышение со скульптурой. Вращение остановилось, и я смог рассмотреть обнаженную по пояс куклу высотой с взрослого человека. Кукла сидит в позе лотоса и имеет четыре руки, в одной руке – трезубец, на другой, раскрытой, – горит огонь, третья повернута к зрителю в жесте благословения. На ладони – символ «Ом». Четвертая держит маленький барабан. На груди – ожерелье из черепов. Шива.

Голова снова закружилась, я упал на руку. На запястье почему-то нет блокировочного браслета. Мрамор оплавился и вдавился под пальцами, словно воск. Меня подташнивает. Хочется выйти на воздух, и чем скорее, тем лучше, но подняться я не в состоянии. Густо пахнет индийскими благовониями, отчего становится еще хуже.

Справа от решетки что-то скрипнуло. Я с трудом повернул голову. Там открылась дверь, обычная деревянная, и в зал вышел бритый молодой человек вполне европейской наружности. На белокожее тело намотана индийского стиля простыня, именуемая, кажется, дхоти. Неоиндуисты? Традиционные не принимают европейцев в свои ряды и до сих пор не покидают Индии, что на Старой Земле.

– Кто вы? – удивленно спросил он. – Что вы делаете в храме?

Говорит на языке Кратоса, но с легким акцентом, пока не понимаю каким.

Я протянул к нему руку.

– Помогите встать. Мне нужно на воздух.

Он подбежал, присел рядом, наверное, я выгляжу очень хреново. Закинул мою руку себе на шею. И тут я запоздало испугался, что его одежда вспыхнет и кожа задымится под моими пальцами. Попытался освободиться.

– Что с вами? – спросил он. – Все в порядке. Попробуйте встать.

Нет. Ни пламени, ни дыма, ни запаха паленого мяса. Ну и слава богу! Прекратилось? Или вообще почудилось?

Мы вышли из храма. Сумерки. Рядом шумит лес.

– Туда, ради бога! – прошептал я.

Меня вырвало у подножия вековых деревьев, и мне стало легче.

– Где мы? – с трудом спросил я.

– На Земле. Храм Шивы-Натараджи.

Я поднял голову. Слишком темно, чтобы в деталях рассмотреть стволы и листья, но еще достаточно светло, чтобы понять, что к Старой Земле они не имеют никакого отношения.

Выпрямился, посмотрел вверх: в небе сияют незнакомые звезды.

– На Земле, говорите?

– Конечно, это Шамбала, – он пожал плечами так, словно ничего нет естественнее жизни в Шамбале на Старой Земле.

Но меня это навело на некоторые размышления. Эх! Была бы связь! Я бы выяснил все за считанные секунды.

– У вас есть устройство связи?

– Что?

– Устройство связи, – повторил я несколько раздраженно.

– А что это?

Я промолчал. Кажется, мои предположения оправдываются.

– Как тебя зовут?

– Бхишма.

Наверняка «Борька», подумал я.

– Дан… – начал я и тут же сообразил, что этим именем лучше не называться. – Дмитрий.

Я протянул ему руку. Он пожал вполне родным жестом, не имеющим отношения ни к каким индусам. Кажется, не обжегся.

Храм стоит на вершине невысокой лесистой горы. Перед входом – лужайка с травой и цветами. Легкий ветер доносит сладкий аромат. Прямо напротив дверей – огромный постамент, на нем – мраморная статуя танцующего Шивы. За ней практически ничего не видно, только угадывается спуск в широкую долину и вершины соседних гор.

Многочисленные конечности Шивы смазываются и текут, я хватаюсь за руку Бхишмы.

– Пойдемте, вам надо отдохнуть, – говорит он.

Поднимаю голову. Вроде нормально, контуры обрели четкость, не тошнит.

– Пойдемте.

При храме есть помещение для монахов, что-то вроде маленького монастыря. Кроме Бхишмы я насчитал еще восемь человек. Среди них одна женщина. Тонкие черты лица, русые волосы, заплетенные в толстую косу. Одета в сари, синее в мелких белых цветочках, на руке – широкий браслет. Жена пуджари. Я сижу за золотистым деревянным столом трапезной, и меня поят чаем, вполне привычным, черным, но пахнущим лимоном и травами. Терпеть не могу портить благородный напиток лишними ингредиентами, но сейчас это бодрит и помогает прийти в себя, так что я не в обиде.

Я обратил внимание на их руки. У каждого кольцо, обыкновенное железное, с символом «Ом». Неужели обычные, без устройства связи? Сейчас такие делают?

Меня расспрашивает собрат Бхишмы. Он выглядит старше, чуть худее и выше ростом, завернут в поросячьего цвета простыню, конец ее перекинут через плечо. Зовут Вирата. Бхишма сидит рядом с ним и странно смотрит на меня. Он очень бледнокож, так что среднестатистический европеец Вирата кажется по сравнению с ним знойным испанцем. Цвет волос неизвестен, поскольку голова чисто выбрита, но подозреваю, что светлый. Наверняка, выходец с Дарта. Лишь дартианское холодное солнце способно выращивать настолько бледнолицых.

Я рассказываю о катастрофе, не вдаваясь в лишние подробности.

– Не знаю, что случилось. Корабль словно переломился пополам, и в разлом я увидел звезды.

– Вы плыли в трюме? – удивился Бхишма.

– Разве рядом есть море? – спросил Вирата.

– Космический корабль, – пояснил я.

– Какой? – разом поразились они.

Я не был уверен, что стоит пытаться объяснить.

– Тот, который летает среди звезд, – устало сказал я.

Они переглянулись и сочувственно посмотрели на меня.

– Вам надо поспать, – заботливо сказал Вирата. – Завтра проснетесь, и все встанет на свои места.

– Совершенно не понимаю, как к вам попал, – сдался я. – Думаю, был спасен милостью Господа Шивы.

Мои собеседники заулыбались: ну, наконец-то я рассуждаю здраво.

– А вы не заметили ничего необычного перед моим появлением? – поинтересовался я.

– Накануне была Шиваратри, великая ночь Шивы. Всю ночь мы молились, пели гимны во славу Господа Шивы и жгли огни. Праздник закончился в четыре утра, а через час была первая пуджа. Днем часть монахов ушла на ярмарку и праздник в деревне. Ниже есть деревня, где живут вайшьи, они дают нам для освящения фрукты и молоко. Когда они вернулись в храм, мы обмыли и одели мурти Господа Шивы, была шестая пуджа, поднесли ему плоды. Вы кушайте. Прасад.