Онлайн книга «Пленных не брать!»
Я подумал, машинально выскребая тарелку. Допустим, приберегу я эти бабки. Проем через неделю при самой жесткой экономии. И что с того? А тут и девки, и выпивка, и жратва... Ну, жратва, конечно, под вопросом, но вариант интересный. Ни на что мне эти паршивые деньги не нужны, коза им хозяин, решил я и спросил: – А где девки живут? – А у вокзала, – блестя глазками, сказал Дрозд. – Где Путину памятник. Там общежитие раньше было, а как потом фабрика швейная сгорела, так они жить и остались. С ОМОНом пробовали выгонять, так бабам-то что, чего надо наружу выставил – вот и весь ОМОН... Плюнули на них, так и живут. Я на той неделе познакомился. Только надо водки купить и закуски чуть-чуть для начала, а там у них самих еще найдется. А то не пустят. – Бери у своего доктора еще пузырь, а насчет закуски разберемся, – скомандовал я и сунул недоеденный хлеб в карман. Дрозд обрадовано поскакал за выпивкой, а я пошел наружу. Дождь все еще шел – слабенький и тепленький. Видно, скоро погода на поправку пойдет... Напротив, у покосившегося забора, степенный и благообразный мужик в дерматиновом плаще кормил сеном лошадь. Лошадь, запряженная в очень приличного вида, зеленую телегу, косилась на меня умным черным глазом и вкусно хрумкала. Сельский, наверно, мужик, из зажиточных – вон, и телега у него какая, и кобыла вроде не сдыхает, и ног у нее сколько природой положено... Через тучки неожиданно ударило солнышко, и мир – включая меня самого, правильную лошадь, зеленую телегу и степенного мужика – показался мне на редкость милым и добрым. Наверное, докторова выпивка заработала на полную мощность. – Отец, у тебя курить не найдется? – совсем растаял я, обращаясь к мужику. У таких махра всегда имеется, самосад. Мужик сунул лошади еще пук сена и вычурно спросил: – А х... не хочешь ли? – Экий ты, отец, серьезный, – удивился я. – Пожалел божьему человеку папироску. – Этаких божьих людей полезно на деревьях за ноги вешать, – ответствовал мужик, после чего повернулся ко мне дерматиновой спиной, ясно давая понять, что разговор окончен. Я хотел уже объяснить этому долбаному фермеру, что ему следует и чего не следует позволять себе в городской черте, но кто-то потряс меня за рукав. Это был лучезарный Дрозд. – Ну, пойдем, что ли? – Ты чего, хотел мужику звезды дать? – Опомнился, – буркнул я. Мы топали по расползшемуся асфальтовому тротуару вниз по улице Героя России Кадырова. Когда я совсем маленькой соплей тут бегал и в окна женской бани кварталом ниже подсматривал, улица называлась не то Космонавтов, не то Полярников, сейчас уже не помню... И те и другие теперь на хрен никому не нужны. – А что я? Я подошел, ничего не заметил... Может, вернемся? Отхерачим мужика, полезное что заберем. – Свалил уже небось мужик. Да и правильно, что не сунулись: у крестов этих чего только под сеном не запасено. Из автомата полоснул бы, и вся звезда. Мимо проезжали редкие автомобили, в основном ведомственные. В облезлых, допотопных «Жигулях» скучал милиционер, который вроде должен был следить за движением, но в связи с почти полным отсутствием такового не знал, чем заняться, и потому пристал к нам. – Ну-ка стоять, – сказал он, с кряхтеньем вылезши из машины. – Куда идете? – Гуляем, – ответил Дрозд. – Пьяные? – Ага. В отделение заберешь? В вытрезвитель, может быть? – Нужны больно... Тихо себя ведите. Милиционер попался старенький и унылый, прекрасно понимал, что ничего с нами не сделает и попросту не справится, даже если мы начнем вести себя не тихо, а громко, но привык за годы службы соблюдать приличия и призывать к этому других. – Хорошо, товарищ старший лейтенант, – сказал я. – Можно нам идти? – Идите. – Надо было ему по башке дать, – возбужденно бормотал Дрозд. – И машину на хрен забрать. И пестик. – Так он тебе с пестиком и ходит... В кобуре, небось, гондон, пожрать да от жены заначка. Стоит дядька нормальный, отрабатывает свои копейки, и ладно. Старенький опять же. – А зачем такому гондон? – усомнился Дрозд. – Надувать и хлопать... Мы свернули за угол. Посреди чахлых кустиков барбариса, посаженных кольцом, стоял памятник Путину. Бронзовый, он являл бывшего Президента России с книгою в левой руке, мудро глядящего вдаль. Вторая рука, правая, по-наполеоновски покоилась за бортом пиджака. Судя по количеству голубиного дерьма, в последний раз Путина чистили недели три назад. – Его ж, кажется, взорвали, – сказал я сам себе. – Не, это возле завода холодильников взорвали, а этот стоит, – уточнил Дрозд. – Мы вот закуски не купили... – Вон ара ходит, у него купим. Не в магазине же ливерку тухлую брать... А в коммерческом дороже выйдет. Ара в кашемировом пальто действительно ходил неподалеку от памятника и делал вид, что любуется окрестностями. Признаться, идея хреновая: останки заборов, какие-то скрученные железяки и кучи битого кирпича – на что любоваться-то? Но место бойкое, в торговой сметке аре не откажешь. Тут же бабки торговали семечками, пирожками хрен знает с чем и всяким хламом, разложенным на пустых ящиках. – Эй, пожрать есть? – спросил я, подходя. – Ест пожрат, ест випит, – солидно сказал ара. – Чито нада? – Пожрать. В смысле, закусить. К дамам идем в гости, понял? – К билят идем? Тада нада канпет, колбас. – Ты давай воду не мути, – встрял Дрозд, – мы не Пугачеву трахать идем. Канпет на хрен... Сказано тебе – закусить. – Пугачева старий, зачем Пугачева трахат? – удивился ара. – Надо сапсем молодой билят трахат. – Давай не звезди, – поторопил Дрозд. Ара пожал плечами и помахал кому-то невидимому рукой. Тут же со стороны почти дочиста вырубленного на дрова парка появился второй ара, с натугой тащивший чемодан. Он взгромоздил его на чудом уцелевшую скамейку и открыл. Давненько я не видел столько еды в одном месте. Нет, конечно, чан концентратного пюре или бочка квашеной капусты не в счет. Много, но не то. Здесь были паштеты, шоколадки, колбасы, какие-то копчености, печенье, консервы и даже шампанское. – Купи шампан, – предложил первый ара. – Билят очен любит шампан. – Сам ты билят, – сказал нервный Дрозд. – Давай вон колбасу... подешевле которая. И консерву попроще. Я сложил колбасу и две банки килек в томате в пластиковый пакет «Кэмел», подаренный арой от щедрот. – Сто двадцать тисач, – сказал ара, что-то подсчитав в своей черной голове. – Ну ты даешь, бля! – поразился Дрозд. – Колбасы кусок и килек две банки – сто двадцать тонн? Охренел! Добавь хоть шоколадку, что ли! |