Онлайн книга «Хозяин колодцев»
Страшно хотелось пить. Но напиться из реки, в которой все еще мокла пара разбойничьих тел, я побрезговал. Всего двое? Мне казалось, что своими молниями и перебил не меньше полусотни… Я подтащил одного из разбойников к берегу. Перевернул на спину; Вилка. Теперь, после смерти, ему можно было дать лет семнадцать. Сова-сова… Я вдруг понял, что мне холодно. Что я провонял дымом, что я почти наг, что я убийца, что я неудачник; увиденный ночным зрением, дымился коричневый лес, смотрел в небо мертвый парнишка у моих ног, а в темно-бежевом песке тут и там виднелись камушки-самоцветы с глазами и мордами, моя разграбленная коллекция… Я стал собирать их. Не зная, зачем. — Хорт, мы с господином зи Горофом нашли общий язык, — сказала Ора за моей спиной. Я не обернулся. Камушки находились легко, будто сами просились мне в руки; они были здесь почти все… Нет, совершенно все, до одного. Странно, я ведь сам видел, как разбойники рассовывали их по карманам, по кошелькам, кое-кто за голенище сунул… Моей одежды не было на берегу. Зато валялись два чужих сапога — обе левых. — Вы слышите, Хорт? История с Агеем полностью разъяснилась. Господин зи Гороф больше не держит на нас зла… Я выпрямился, держа в горстях два десятка цветных камушков. Мне просто некуда было их спрятать; стоя перед Орой и Горофом, я понял вдруг, что чувство наготы владеет мной не потому, что я раздет. Я ощущал себя голым, потому что со мной не было Кары. * * * — Да, каждый из этих камней — магическая вещь с собственной историей и собственным назначением… — Догадались и без вас, — грубо сказал я. — Хорт, не стоит так себя вести, — предложила Ора. — Не стоит давать мне советы, — отозвался я еще более грубо. Март зи Гороф усмехнулся. Моя Кара была все еще при нем. В сумке, закинутой за спину; оба клапана были прикрыты сторожевым заклинанием, но я пока и не пытался отнять заклинание силой. Такая попытка была чревата поражением. Пока. Мы шли через ночной лес — увиденный ночным зрением, он казался мне чужим, враждебным, лилово-коричневым. Я не стал создавать на себе иллюзию одежды — это было своеобразным вызовом, все мы маги, мол, чего стыдиться? А потому и спутница моя, и спутник были вынуждены терпеть рядом с собой полуголого босого мужчину. И они, надо сказать, терпели меня с достоинством. — Так вот, — назидательно продолжал зи Гороф. — Эти камни имеют ценность как по отдельности, так и все вместе… Эти камни остаются орудием того, кто их создал. Он замолчал, ожидая вопроса. Я не открывал рта; мне казалось, что колючие шишки и выпуклые корешки сбежались со всего леса на встречу с моими нежными, не привыкшими к босоногим прогулкам ступнями. Цветные камушки, завернутые в Орин носовой платок, бились о бедро при каждом шаге. — Господин зи Гороф, — мягко сказала Ора. — Мы, собственно, в последние дни только и заняты, что поисками хозяина камушков… Возможно, вы знаете больше? Ведь тогда на королевском приеме… на том недоброй памяти приеме вы обратили на них внимание, я заметила… Гороф как-то странно хмыкнул. Некоторое время мы шли молча. — Одна деталь, — сказал Гороф, глядя себе под ноги. — Я наблюдал за выяснением отношений между господином зи Табором и местными жителями… не с начала, правда, но наблюдал. У меня сложилось впечатление, что битва зашла в тупик… Он ждал, наверное, что я вмешаюсь, но я по-прежнему молчал. — Да, — продолжал задумчиво Гороф. — Эти воинственные господа видели кое-что пострашнее горящего леса, молний и прочей магической атрибутики. Однако… они ушли, и причиной этому вовсе не усилия господина Табора, вернее, не только его усилия… Он снова замолчал. — Что же произошло? — терпеливо спросила Ора. — Самоцветы, — сказал Гороф, поддевая носком сапога бледный гриб посреди тропинки. — Глупое мужичье растащило коллекцию господина Табора в буквальном смысле по камушку… И вот, когда великая битва, — в его голосе проскользнула насмешливая нотка, — когда великая битва зашла в тупик — камушки дали о себе знать. Я сам видел, как неудачливые господа рвали на себе одежду, спеша от них отделаться… — Но ведь камушков было что-то около двадцати, — быстро сказала Ора. — А разбойников… гм. Местных жителей было куда больше, и вряд ли общая паника… — Я говорю о том, что видел, — мрачно сказал Гороф. — Именно после того, как камушки — внезапно и все разом — обнаружили свой норов, господа горожане решили покинуть поле боя… Я обнаружил, что руку с узелком держу на отлете — подальше от себя, как будто самоцветы вот-вот должны были превратиться в пылающие уголья; мне вдруг страшно захотелось рассказать кому-нибудь про феномен, свидетелем которого я был: тогда слабенький шлейф чужой воли, окутывающий горку камней как бы облачком, вздулся, будто вылезший из орбиты кровавый глаз… Я сдержался. — Господин зи Гороф, — сказала Ора торжественно. — Как вы уже убедились, мы с господином зи Табором не имеем никакого отношения к мастеру камушков. Мы ищем, его, чтобы… — Чтобы покарать, — сказал я хрипло. Гороф быстро взглянул на меня — но ничего не сказал. — Хорт, — после паузы предложила Ора. — А не рассказать ли вам… учитывая, что между нами и господином Горофом возникло некоторое взаимопонимание, и ради укрепления этого, хрупкого пока что, мира… не рассказать ли вам историю, которую вы в свое время рассказали мне? Я наступил пяткой на острый камень — и зашипел, подобно рассерженному коту. — Стало быть, это, — Гороф шевельнул плечом, поправляя сумку на своей спине, — эта вещь… предназначена хозяину камушков? Я правильно вас понял? — Это было бы разумно и честно, — сказала Ора, и я в друг понял, что она повторяет мои же слова. — Потому что кого-нибудь другого можно покарать и так, своими силами… если возникнет необходимость карать. А тот, кто препарирует людей, награждая их потом камушками… — Препарирует? — быстро спросил Гороф. Ора запнулась. — Препарирует… — повторил господин внестепенной маг, отводя от лица нависшую над тропинкой ветку. — Какое неприятное… в то же время какое точное слово. Госпожа Шанталья… мне действительно хочется услышать эту историю. Если господин Табор набрал в рот воды — может быть, вы могли бы… Из коричневатой темноты вылетели бесшумно, будто надутые воздухом, три пестрых лохматых шара. Две совы мелькнули над нашими головами, третья изменила траекторию — и тяжело бухнулась на плечо Горофу. Тот неуклюже присел, пытаясь сохранить равновесие. — Не сова, а куль с отрубями, — сказал Гороф почти зло. |