Онлайн книга «Хозяин колодцев»
Меч был теперь бесполезен. Станко раскачивался все медленнее, и, проходя самую нижнюю точку, он почти окунался головой в муравейник. Он забился, как кролик в сетке. Петли стягивались все туже, и у Станко перехватило дыхание. Так вот почему тот несчастный не смог освободиться! Перед глазами его качался древесный ствол. По стволу ровной веревочкой взбирались муравьи — Станко знал, куда они ползут. Ему чудилось, что он слышит их глухой, зловещий топот. — Муравьи, — сказал он с жалкой, растерянной улыбкой. — Мурашечки… Малюточки… На вершине муравейника тем временем тоже царило оживление — сотни маленьких тварей собрались на самой верхушке, чтобы поскорее полакомиться Станко. Ему мерещилось, что в серой массе он различает красные огоньки жадных глаз — но это, конечно, была лишь фантазия. Все медленнее, медленнее… Судорожные движения не спасают, только больнее рукам и ногам, стянутым петлями… Может быть, ему удастся вывалиться из собственных сапог?! Но сапоги сидели крепко, и веревки, стягивающие щиколотки, были, похоже, вымазаны чем-то… Не то скользким, не то липким… И только тогда Станко позвал на помощь. С трудом набирая воздух в перетянутую веревками грудь, он закричал что есть силы: — Илияш! Илияш! Тихо. Нет ответа. — Илия-аш! Маятник остановился. Станко висел почти неподвижно, медленно вращаясь вокруг своей оси. Самые алчные муравьи уже были у него на волосах. Добрые духи, зачем ему такие длинные волосы?! Он почувствовал, как маленькие лапки щекочут его лоб, щеки… И немилосердный укус. Еще. Еще. — Илия-аш!! Тем временем взбиравшиеся по стволу муравьи уже спустились по веревке, миновали сапоги и принялись искать прорехи в поношенных Станковых штанах. Глаза! Только бы не трогали глаза! Он извивался, как сумасшедший, тряс головой и вопил не переставая: — А-а-а! Илия-аш!! Помоги-и! Кто-то из насекомых забрался уже и в сапоги. Станко заплакал. Слезы его стекали не на щеки, как обычно, а на брови, на лоб; он снова закричал и в отчаянии подумал, что будет, если его крик услышат стражники. Мысль о дозорниках заставила его на минуту умолкнуть. Бесполезный меч колотился о спину; муравьиное пиршество продолжалось. — Илияш, — сказал Станко шепотом, — пожалуйста. Пожалуйста, Илияш! Кто-то рассмеялся в двух шагах от него. Стражники, подумал Станко, но в этот момент ему даже хотелось на дыбу. — Ну, парень, — донесся насмешливый голос браконьера. — Влип-таки… А кому я говорил — не сходить с места? Почему он смеется, подумал Станко. Муравьи жрали его со все возрастающей жадностью. — Кому я говорил, а? — бодро продолжал Илияш. — Освободи… — простонал Станко, не узнавая собственного голоса. Сильная рука дернула его в сторону. Станко снова качнулся, потом качнулся сильнее, потом веревка, держащая его за ноги, оборвалась. Станко упал лицом в траву. Лежа на животе, он ощущал, как браконьер режет стягивающие его путы; вот отпустило плечи, грудь, живот… Вот легче стало ногам… Руки не слушались — Станко их попросту не чувствовал. Подвывая от боли и облегчения, принялся сметать муравьев, катаясь лицом по траве. Илияш, стоя над ним, строго выговаривал: — Если я сказал — на месте, то это, будь уверен, «на месте» и значит! Надо было тебя полчасика тут подержать, хорошая была бы наука… Помнишь того парня, что мы видели? — Скотина ты, — шептал Станко, вытирая вместе с муравьями и слезы, — скотина… Хороша наука… Я посмотрел бы на тебя, свинья ты… Он всхлипнул и перевернулся на спину. С трудом сел. Сказал прямо в смеющиеся глаза: — Свинья! Ты где был?! Я звал тебя, звал… — Сам свинья, — отозвался Илияш в тон. — Я, что ли, не предупреждал тебя? Сам виноват, не скули теперь! — Это я скулю? — Станко зашелся от гнева. Веки его быстро опухали, не давая глазам раскрыться. — Я еще и скулю?! — Знаешь, — протянул Илияш с насмешливой рассудительностью, поговорка есть: — мишка любит мед, а пчелки виноваты! Станко сердито отвернулся. Этой ночью им не пришлось спать. Пригас костер, Илияш прикорнул рядом. Станко, которого весь день колотил озноб от муравьиного яда, потихоньку бредил с открытыми глазами. Ему мерещилась Вила в подвенечном платье и с красной косынкой на голове; в этот момент Илияш, всегда чуявший опасность за версту, дернулся и сел, беспокойно уставившись на Станко соловыми глазами. Обоим стало вдруг ясно, что рядом, в темноте, находится кто-то третий. Ни шороха, ни звука, ни привычного крика ночной птицы; Станко, мгновенно покрывшись испариной, нащупал в темноте обнаженный меч. Илияш сжимал в одной руке кинжал, в другой — тлеющую ветку из костра. Тот, третий, смотрел на них из глубокой, как колодец, тьмы. Станко казалось, что он слышит мерное, сухое дыхание. Потом — тресь! — сломанная веточка щелкнула со звуком разгрызенной кости. — А… — начал было Станко, но Илияш так глянул на него, что тот прикусил в пересохшем рту и без того непослушный язык. Прошла минута, потом еще невесть сколько времени, ветка в руке Илияша перестала тлеть, пальцы Станко, сжимающего тяжелую рукоять, онемели — а третий, ночной гость из темноты, все не уходил. Он двигался по кругу — они поняли это по неспешному треску веток, чуть слышным вздохам, по дуновению ветра. Размеры гостя установить было трудно — если он и был массивен, то двигался с удивительной легкостью. Станко старался держаться лицом к неведомой твари, по крайней мере лицом к тому месту, где она должна была быть. Илияш сидел неподвижно, наклонив голову, подчинив все чувства слуху. — Омм! — в темноте, похоже, зевнули, и в нос Станко ударил густой запах гнилого мяса. Потом он увидел прямо перед собой два круглых красных ободка — и еле сдержал крик. Красные ободки расширились и сузились опять. В центре каждого из них посверкивала белая искорка. В следующую секунду ночной гость удалился. Слушая стихающее потрескивание веток, путники обнаружили, что сидят, мертвой хваткой вцепившись друг в друга. …Утром они осмотрели следы — будто кто-то через равные промежутки вдавливал в землю огромные бочки. На дне одного из них окоченела расплющенная мышь. — Это, — пояснил неприятным голосом Илияш, — это из беззаконных земель забрело… Там полно всяких… Расплодили колдуны проклятые… — Илияш вытер лицо и посмотрел на Станко длинным странным взглядом: — Да, парень… далеко мы зашли… — и усмехнулся. — Далеко зашли? Замок близко? — быстро спросил Станко. |