Онлайн книга «Воин Сновидений»
|
Но великий маг зачарованный-то меч вынимать что-то не спешил и правильно делал! Понял небось, кто Мору улизнуть дал! Невзначай на девицу покосился – та на великого мага глаза таращит… ну это понятно. Это уж как всегда. Он – мужчина хоть куда: высокий, синеглазый, темноволосый… Тьфу. Даже досадно как-то стало. Что она на него так таращится, могла бы и на него, Джулиса, внимание обратить… в конце концов, кто ее спас? Вот то-то. «О другом бы подумал, – ехидно напомнил внутренний голос. – Заварил ты, братец, кашу, не расхлебаешь!» Ну сил никаких нет его слушать! Тут воздух в портале рябью пошел, задрожал, искрами рассыпался – и исчезло все. Только пыль на обочине дороги взметнулась да листья сухие ветром раскидало. «А Тавул-то здесь остался, – довольно промурлыкал голос. – Так что конец тебе. От смертельного заклятия не отвертишься!» Так. Все. Кончилось терпение. Сказал решительно: – Да пошел ты! И добавил, куда именно голосу идти следует. Слышал от Адольфыча пару словечек и запомнил, вот и пригодилось. Голос-то, как адрес услышал, хрюкнул смущенно и умолк. Вот так-то! Сати и Никита переглянулись. На обочине дороги крошечный смерч кружил прошлогодние листья и травинки. – Сражение магов, – благоговейным голосом произнес невидимка. – Будет сражение магов! Надеюсь, Тильвус победит, иначе… – Тут он умолк, словно прикусил язык. – Ох… рад тебя видеть, Тавул… – робко пролепетал он. – Рад, что ты не… – Погоди-ка, – протянула Сати, рассматривая Марксиста. – А разве этот-как-его-там не умер? Брось, Джулис, ты что-то путаешь. Ты же сам говорил мне, что он скончался много лет назад в собственной постели, окруженный толпой безутешных родственников! – недоверчиво проговорила она. – Скончался, – пролепетал невидимка. – Окруженный. Но… как же? А… э… – Бедняга Джулис, – снисходительно проговорил знаменитый нищий. – Ну успокойся, я, как видишь, жив и умирать не собираюсь. Может, потом как-нибудь. – А как же толпа безутешных родственников? – настойчиво спросила Сати. – И смерть в своей постели? – Дались тебе эти родственники, – отмахнулся Марксист. – Ну явилась на мои похороны целая толпа, не выгонять же? А со смертью и того проще. Потрудился я за свою жизнь немало, смертельные заклятия всегда в цене… но тут такая штука: у всякого, кого я отправил на тот свет, обычно имелась целая куча родни! Братья, сестры, дяди, племянники… Все они почему-то желали свести счеты именно со мной, а не с тем, кто заказывал и платил за отсроченное заклятие! С годами я уж этакой несправедливости и удивляться перестал! Хотя, пока был молод, полон сил, меня это даже забавляло. Отправлял этих горе-мстителей на тот свет пачками, развлекался, да и квалификацию поддерживал. Но в конце концов это стало утомлять. Все время одно и то же! Подкуп слуг, наемные убийцы, яд… ну надоело! Бывало, ждешь, надеешься, вдруг кто-нибудь придумает что-то новенькое – ан нет! Все по старинке: яд, подкуп, наемники… сколько можно? А потом желающих свести счеты стало что-то многовато. Вот я и решил умереть, – философски сказал Марксист и пожал плечами. – Ну то есть это все так думали. – Кто же умер вместо тебя? – с опаской спросил Джулис. – А, – махнул рукой Марксист. – Один из этих мстителей. Я наделил его своей внешностью, уложил в постель, применил любимое заклятие, – городской нищий скромно улыбнулся. – И дело с концом! – Высшая магия, – благоговейно проговорил Джулис. – Непревзойденное искусство, ведь почтить твою память явилось немало магов, и никто, никто из них не заподозрил обмана! – Ну некоторые-то знали, – хмыкнул Марксист. – Тильвус, Фиренц, еще кое-кто. – Ничего себе! – проговорила изумленная Сати и переглянулась с Никитой. – Так ты, вы… наемный убийца? Истребитель магов? Может, ты еще и Воином Сновидений был? – подозрительно спросила она. – Скажешь тоже… Нет, Воином я не был. А маги… Ну умерли и умерли, делов-то. А вот кролика жаль… хороший кролик был. Ласковый. Сати и Никита переглянулись, вид у обоих был слегка ошарашенный. – Так это с тобой Тильвус советовался? – уточнил сисадмин. – Со мной, со мной. Странное дело: заклятие только что распалось само по себе! Никогда такого не видел. – А ведь это я… – робко начал невидимка. – Кстати, Джулис, – произнес Марксист небрежно, но в голосе его проскользнуло что-то такое, отчего зубы бедняги невидимки снова застучали. – Адрик мне сообщил кое-что. В прежние времена к магам, что пытались обманом выведать секреты чужих заклинаний, применяли заклятие «скрюченные руки». Простенько, но мучительно. Люблю такие. – Я… я не… я… – Это ты пробрался в библиотеку и нарушил заклинания? – Я… больше никогда! – Само собой. Во-первых, я посоветовал Адрику наложить режущие заклятия, так что следующий любопытный лишится пальцев, а во-вторых, что касается тебя… Со стороны невидимки донеслись нечленораздельные звуки, и Сати поняла, что настало время вмешаться. – Погодите, погодите! – решительно сказала она. – Марксист… или как там тебя? К твоему сведению, Джулис только что спас мне жизнь. Он самый настоящий герой. Правда, Джулис? Ну он что-то немного заикаться стал, не обращай внимания… Но тем не менее. Обещай, что ни ты, ни Тильвус пальцем его не тронете! Обещай! Слово мне дай. Ну «честное магическое» или что там у вас? Марксист тяжело вздохнул. – Погоди, это еще не все. Пожалуйста, сними с него заклятия. Долго ему невидимым мучиться? Сделай его видимым, и пусть он к себе отправляется. Что тебе, трудно, что ли? – Мне ничего не трудно, – ворчливо сказал знаменитый нищий, покосившись на невидимку. – Но это не положено. Он должен понести наказание, а я так давно не упражнялся в своем ремесле! – Наказание-шмаказание… На ком-нибудь другом поупражняйся. – Вот именно! А я тебе газеты свежие завтра принесу и журнальчик прихвачу. И каждую неделю носить стану, честное слово! Марксист посмотрел на Сати, на Никиту, поколебался и махнул рукой: – Так и быть. Ладно, Джулис, скажи спасибо, они только что сохранили твою шкуру. Но смотри, если проболтаешься в Доршате, что видел меня здесь… – Он помедлил и произнес многозначительно: – Я все еще непревзойденный специалист в области отсроченных смертельных заклятий, ясно? Невидимка заторопился. – Я не… никогда! Никогда! Никому! Буду нем! – Будешь, – снисходительно кивнул Марксист. – Проваливай. Чары невидимости исчезнут в портале. |