Книга Бессмертные, страница 38 – Игорь Ковальчук

Горничная не явилась – не такая она была дура. Охране деваться было некуда, солгать не получалось. Быстро выяснилось, что миледи из покоев не выходила и нигде во дворце не показывалась. Поиск в замке результатов не дал. Арман-Улл побагровел.

Было ясно, что Дебора Диланэй умудрилась бежать. В правителе поднялась волна ненависти. Он не был дураком и понимал, что жена терпеть его не может, что мечтает сбежать куда угодно, что с удовольствием наставила бы ему рога, если бы не жуткий страх перед мужем, что с наслаждением отравила бы благоверного или зарезала спящим. Давным-давно Улл, издевательски улыбаясь, пообещал жене, что если она ему изменит, то сгорит на костре, а в день его похорон будет похоронена и она. И леди Диланэй знала – все именно так и будет.

А теперь она сбежала. Арман-Улл так разозлился, что несколько минут не мог выдавить из себя ни слова. Только махал руками. Но охрана, чувствую свою вину, мечтала заслужить прощение, и потому жесты правителя поняла правильно и бросилась за магами.

Архимаги подтвердили, что в покоях леди Диланэй остались следы сильной и весьма странной магии… И кажется, с оттенком силы белого направления.

Последнего Арман-Улл просто не пожелал услышать. Странная сильная магия?

– Руин, – прошипел властитель.

В покоях непокорного сына того не было, и фиолетовый от ярости провальский государь пнул ногой дверь комнатушки, где жила Моргана, – он вдруг вспомнил, что дружная троица младших детей всегда все знает друг о друге.

Принцесса, сидевшая на кровати, испуганно ахнула и уронила книжку, которую читала. В дверях стоял отец, и фиолетовый оттенок постепенно покидал его одутловатые щеки, лоб и уши. От белков глаз отливала кровь. Вместо краски ярости во взгляде появился блеск, значения которого девушка пока еще не понимала. Да и не заметила, потому что думала лишь о ждущем ее наказании за книжку, снова взятую в дворцовой библиотеке. Отцу не нравилось, когда она читала, а повторять запреты он не любил.

– Так, – сказал он слегка смягчившись. – Где моя дочь?

– Это я, отец, – тихо ответила она, уже привыкнув, что ее никто не узнает.

Властитель молча разглядывал восхитительную черноволосую красотку с огромными яркими глазами, такую соблазнительную, что у него в мгновение ока выветрились все мысли о непокорной жене. И в то же время он не мог не заметить, что голос, манеры, мягкий взгляд у этой девицы те же, что и у его толстомясой дочери. Кроме того, она была похожа на Руина. Действительно, очень похожа…

– Моргана? – уточнил он, еще не до конца веря. Оглядел ее с ног до головы, да таким взглядом, что девушке захотелось во что-нибудь закутаться.

– Да, отец.

– Хм… Я вижу, ты мой приказ выполнила. Хорошая девочка. Молодец. А где твой брат?

– Он пошел в библиотеку. Вот-вот должен вернуться.

– Так-так… А ты, детка, что-нибудь знаешь об исчезновении своей матушки?

Краска сбежала с лица принцессы. Она в растерянности приоткрыла губы, и правитель ощутил, как в его жилах с новой силой заиграла кровь.

– Она исчезла? – удивилась девушка. Удивилась неподдельно, это Арман-Улл почувствовал несмотря на то, что мысли его были заняты совсем другим.

– Да, детка. Исчезла. Ты об этом, как я понимаю, ничего не знаешь?

– Не знаю.

– Так-так… Но мне хотелось бы знать, что об этом слышал Руин. – Улыбка правителя не предвещала ничего хорошего, и взгляд Морганы стал еще пугливее. Она в замешательстве смотрела на отца и лихорадочно искала ответ, который отвел бы подозрения Армана-Улла от ее брата. Ситуацию усложняло то, что девушка от природы была очень правдива и сейчас не могла, положа руку на сердце, заверить, что Руин не имеет к этому отношения. Она понимала, что он мог и затеял бы побег матери при любом удобном случае. Он этого от сестры не скрывал.

Но, впрочем, с Руином я могу разобраться и позже. – Правитель протянул руку и игриво потрепал ее по щеке. Девушка молча корчилась от неприятно го прикосновения, и думала о том, что раньше не обращала внимания, какие у отца тонкие, почти паучьи пальцы. – Есть дела и поважнее. Дебору я все равно найду. Она пожалеет, что посмела сбежать. Пожалеет, что родилась на свет… Да, кстати, ты сегодня будешь со мной ужинать. Изволь явиться ко мне в покои. Вечерком, – и вдруг непроизвольно облизнулся. Моргана испуганно съежилась.

– Она никуда не пойдет, – сказал Руин, его голос клокотал от ярости. Он вылетел из коридора и остановился в дверях.

Принц дышал очень глубоко, почти спокойно – так, как дышат после короткого, но стремительного рывка. Глаза девушки вспыхнули. Простодушная и невинная, она не поняла смысл приглашения отца, но инстинктивно почувствовала, что здесь что-то не так. Она посмотрела на брата с надеждой: «Ты всегда появляешься вовремя, брат!» – «Я чувствую, когда тебе плохо, сестренка», – ответили его глаза.

Несколько мгновений правитель даже не знал, что сказать.

– Да как ты смеешь?! – прошипел он наконец. – Распоряжаешься, будто властитель здесь – ты. Но я уверяю тебя, это не так. Ты никогда не будет править Провалом, это я тебе обещаю.

– Мне плевать на Провал. Ты думаешь, я ничего не вижу и не слышу? Или ничего не понимаю?

– Тебя не учили, что подслушивать под дверью нехорошо?

– Если не хочешь, чтоб тебя слышали, не кричи на весь замок. А уж о своеобразном приглашении, данном собственной дочери, не то что кричать – да же говорить должно быть стыдно!

– Да с чего ты взял, что меня интересуют твои советы? Сопляк! Ты что себе позволяешь?!

– А что себе позволяешь ты? Она твоя дочь. Ты понимаешь? Твоя дочь! Ты на что собираешься пойти? На кровосмешение?!

До Морганы наконец дошло, о чем идет речь, и она попятилась.

Глаза Армана-Улла вспыхнули злобно, как два блуждающих огонька.

– Я здесь правитель, – процедил он сквозь зубы. – Этот мир принадлежит мне. И мир и все, что есть в этом мире. Я волен в своих подданных. Я волен в своих домочадцах. И если пожелаю взять свою дочь – я это сделаю. Мне плевать, что ты об этом скажешь.

– Отец… – всхлипнула девушка, но никто в этой комнате ее не услышал.

– Я не позволю тебе! – Один шаг, и Руин вдруг оказался между отцом и сестрой. Как ему это удалось – сложно сказать, ведь он почти не обучался военному делу. Но шагу, который он сделал, позавидовал бы даже самый опытный воин.

Если бы в тот же момент он нанес удар, возможно, все решилось бы в пару секунд. Но рука Руина не поднималась на отца даже теперь. Он отдавал себе отчет в том, что нападение на Армана-Улла – это на падение на властителя Провала. И потому ждал, когда тот нападет первым, потому что защищаться он имел право. Умом понимал, что делает ошибку, но все-таки медлил.

И Арман-Улл ударил. Он сделал это с наслаждением. Наконец-то непокорный сын дал ему повод расправиться с ним. В принца устремилось мощное заклинание, похожее и на паутину и на молот – оно должно было окутать тело и сокрушить дух. Руин сложил руки в причудливом жесте, на который и принял атаку, брошенную, конечно, не спонтанно, а с артефакта, одного из самых сильных в Провале. Энергия, заключенная в нем, должна была опрокинуть молодого человека, но он чудесным образом устоял. Руки, выставленные перед лицом, дрожали, отдача сбросила с туалетного столика вазу с цветами и опрокинула кресло. Перепуганная Моргана завизжала и бросилась в угол. Лишь для того, чтоб не задеть ее, принц не отразил заклинание вбок, что было бы намного проще.