Онлайн книга «Время нарушать запреты»
Ничего, естественно, – кроме камней и травы, стрекоз, цикад и бабочек. – Заходите, заходите! Или передумали? Сале проглотила слюну. Лицо Хостика по обыкновению ничего не выражало, к'Рамоль если и трусил, то умело свой страх скрывал. Я первым шагнул в подковообразные ворота. И зажмурился, потому что глаза едва не взорвались от белого, отовсюду бьющего света. Рядом охнула Сале. Крякнул к'Рамоль, и только Хостик по обыкновению не издал ни звука. – Добрый день, господа, вас приветствует Досмотр. Назовите пункт следования. Захотелось оторвать ладони от глаз и заткнуть на этот раз уши. Правда, эффекта и это не возымело бы – голос вибрировал во всем теле, отдавался в костях, в полостях носа, в черепе и в груди. Ответствовала, как и договаривались, Сале. У нее у единственной был опыт путешествия за Рубеж – а выговорить название места, в которое мы идем, не под силу даже велеречивому к'Рамолю. – Пожалуйста, документы на контроль. Справа меня подпирало плечо Хостика, слева – к'Рамоля. За к'Рамоля цеплялась Сале; я смог чуть-чуть приоткрыть глаза. Мы стояли, как дети перед показательной поркой – сбившись в кучу. – Визы, пожалуйста. Мне показалось, что в воздухе перед Сале возникло нечто вроде пышной пуховой подушки, и наша проводница без колебаний сунула туда свою левую руку, после чего подушка вдруг поросла весенней травкой и рассыпалась прахом, и тут же точно такие подушки возникли в воздухе перед Хостиком и к'Рамолем. Мои подельщики, поколебавшись, повторили жест Сале, причем Рам гадливо дернулся, а Хостик оскалил желтые зубы; подушка Рама покрылась собачьей шерстью, подушка Хостика – рыбьей чешуей, и уже секунду спустя мои спутники яростно оттирали пострадавшие ладони о штаны, о голенища и о полы курток. – Вы глава делегации? Предъявите… Белесый сгусток приглашающе возник передо мной, и я замешкался только на секунду. Рука моя утонула будто в тине – действительно, прикосновение не из приятных. Большую часть искателей приключений, решившихся пересечь Рубеж без должных на то оснований, больше никто никогда не видел. А среди тех, кто был отвергнут Досмотром и вернулся обратно, не оставалось охотников даже близко подходить к Рубежу. У нас были основания и была виза, проставленная золотой иголкой уполномоченного старичка. Никто из нас не пытается пронести через Досмотр ни украденных мыслей, ни запрещенных заклинаний. За себя, Рама и Хостика я ручаюсь. А Сале… она ведь лучше нас знает, что можно нести через Рубеж, а что нельзя?! – Спасибо. Предъявите личности для досмотра. Сале тяжело задышала. Покачнулась, ухватилась за Рама; провела ладонью по лицу – успокоилась, зато теперь засопел к'Рамоль. Что он предъявляет – коллекцию совращенных девственниц? Набор благодарностей от спасенных пациентов? Хостик опустил плечи. Пошатнулся, но устоял; Хостику трудно, я понимаю. В его багаже столько загубленных… Я не успел довести мысль до конца. Досмотр накрыл меня, режущий свет сменился темнотой, и в этой тьме жил еще один голос – сухой и скрипучий: – Вы пытаетесь провести через Досмотр второго человека? Вторую личность? Без визы, без документов, даже без линии жизни? – Это тоже я, – сказал я, с трудом разлепив губы. – Он – это тоже я… На мне заклятье. – Вам известно, что лица под таким заклятьем, как у вас, не имеют права пересекать Рубеж? – Я думал… Ничего я не думал. Впервые слышу. Никто меня не предупредил! – Я уже очень давно под заклятьем, – я говорил, не заботясь тем, слышат ли меня спутники. – Тот, кем я был… умер. Это тень, воспоминание… а не человек. Пропустите меня, пожалуйста. Мне очень нужно… – Всем нужно, – желчно сказал голос. – Вам известно, что лиц, уличенных в нарушении визового режима, постигает административная ответственность? Я молчал. Вот они, недобрые предзнаменования. Вот она, встреча с Шакалом; к'Рамоль, Хостик и Сале окажутся по ту сторону Рубежа, а меня, по всей видимости, больше никто никогда не найдет. Бесславный, идиотский финал. Рука моя легла на рукоять меча. Просто так, механически – я прекрасно понимал, что сила здесь ничего не решает. – Ну? – желчно спросил скрипучий голос. – Что? – спросил я в ответ. Молчание. Чернота, головокружение; глухо, будто из-под земли, доносился хрипловатый голос Сале… но слов я все равно не разбирал. – Впредь будьте осмотрительнее, – порекомендовал скрипучий голос. Я проглотил вязкую слюну. Тьма рассеялась; свет снова ударил в глаза, и пришлось прикрыть лицо ладонью. Сквозь пальцы я рассмотрел бледное лицо к'Рамоля, красное – Сале и невозмутимое – Хостика. – Счастливого пути за Рубеж! Резкий белый свет медленно сменился мягким, белесым. Мы стояли в снегу. И лошади наши стояли в снегу; снег валил живописными лохматыми хлопьями, и пахло дымом. Я снова приложил ладонь к слезящимся глазам. – Предупреждать надо, – глухо сказала Сале. – Чуть не влипли! – Что ты ему дала? – требовательно спросил к'Рамоль. Сале молча взобралась в седло. – Что ты ему дала?! – Взятку, – отозвалась Сале устало. – Поехали, нам туда, к жилью. – Мы уже за Рубежом? Благоговейный голос Хостика скрежетнул железом о стекло. Я отнял руки от лица. Наш палач, всю дорогу хранивший невозмутимость, стоял, подставив ладони летящему снегу, и по страшной физиономии его растекалась радостная, детская улыбка. За Рубежом… Надо же, вырвался! – Я понимаю, что взятку, – к'Рамоль не давал сбить себя с толку. – Я спрашиваю, что именноты ему дала?! Сале помолчала, решая, по-видимому, стоит ли отвечать. Вздохнула, пожала плечами: – Артефакт… железный крючок для ловли саламандриков. Ничего, с князя новый стребую… Когда будем делать визу для ребенка – что-то надо будет придумать и для Рио, иначе на повторный Досмотр не стоит и соваться. Сале смотрела теперь на меня. С вопросом – и одновременно с упреком. – Я не знал, – сказал я хмуро. – Не знал, что у них такие правила! Сале, Сале, вот так Сале… Поняла ли она, в чем заключались претензии Досмотра? И если поняла – как восприняла новость? В отношении Заклятых всегда было полным-полно предубеждений… – За дело, – хрипло велел я, забираясь в седло. – Сперва найдем младенца, а потом… потом посмотрим. |