Онлайн книга «Врачебная ошибка»
|
– Не нравится мне Митин, что хочешь делай! Но алиби у него железобетонное на время убийства Шемякиной, так что он – вне подозрений. – И чем же тебе насолил бедный мужик? – Ну, к примеру, отказался впустить нас в квартиру Нины, мотивируя тем, что у него нет ключей, – пришлось слесаря вызывать. Между прочим, ноутбука мы не нашли, и Митин говорит, что не знает, куда он мог подеваться… И с чего ты взял, что он «бедный»? – Может, он правду говорил: с чего бы Нине давать отчиму ключи? Да и ноутбук падчерицы ему ни к чему, по-моему. Что касается твоего вопроса, Агнии удалось кое-что разнюхать о личной жизни четы Митиных. Знаешь, там не все было гладко, как выяснилось! – У богатых всегда так, – пожал плечами Артем. – Большие деньги – тяжелое бремя. Но, несмотря на это, я бы не отказался их иметь! – Поосторожнее с желаниями! – предупредил Андрей. – Агния сказала, что исчезновение матери Нины могло быть инициировано ею самой. – То есть она сама себя похитила? – Есть версия, что Мария Митина сбежала с любовником. – С любовником?! А тебе не кажется, что она не в том возрасте, чтобы баловаться подобными эскападами? – Мне это приходило в голову. Однако по всему выходит, что хозяйка «Адаманта» сама все устроила. Похоже, у нее был любовник – по словам старшего администратора, «импозантный немолодой мужчина». – Еще один импозантный! – усмехнулся Артем. – Тебе не кажется, что в этом деле слишком много «таинственных незнакомцев»? Сначала Нина со своим то ли любовником, то ли… – Это же все меняет! – перебил его Андрей. – Что, если эти два парня – один и тот же человек? – То есть у матери и дочери – один любовник? – Чем черт не шутит? – И что, если так? – недоуменно спросил Артем. – Как это может… – Пока не знаю, но не копнуть ли тебе и в этом направлении? – Возможно… Но у меня наконец появилась кое-какая зацепка. Жанне, приятельнице Агнии, угрожали по телефону – ты в курсе? – Да, Агния о чем-то таком упоминала… Вроде бы кто-то сообщения посылал, а номер не определялся? – Точно. Я пробил и этот номерочек. Знаешь, кому он принадлежит? – Ты же понимаешь, что нет? – Антону Скоробогатову. – Ты хочешь сказать, что Антон исчез, но не оставляет в покое человека, которого винит в смерти своей подружки? – Что-то в этом роде. – Думаешь, он помешался на почве смерти Нины, грохнул анестезистку и теперь охотится за второй предполагаемой виновницей? – По всему выходит так. – Значит, все-таки мститель? – Пока других версий нет. Если, конечно, не считать той, что подкинули вы с Агнией – насчет неизвестного любовника Марии Митиной. У меня есть портрет, сделанный нашим художником со слов подруги Нины, Светланы. Девушка утверждает, что он очень похож на оригинал – того самого мужика, которого она пару раз видела с подружкой. Что, если его показать администраторше в «Адаманте», с которой беседовала Агния? – Это мысль, – кивнул Андрей. – Есть предположения, кем он может быть? – Со временем что-нибудь нарисуется, ты же понимаешь? – Хорошо, а пока что ты намерен делать? – Буду продолжать искать Антона. Если он угрожает Жанне, значит, она в опасности. Скажи Агнии покуда держаться подальше от этой девушки: не ровен час, попадется убийце под горячую руку! * * * Принимая во внимание, из какой семьи происходила Нина, можно было предполагать, что Скоробогатов окажется ей ровней. Однако мать Антона, вместе с тремя его младшими сестрами, проживали в доме барачного типа, расположенном на самом краю города. Здесь белье висело прямо на улице, повсюду стояли тазы для стирки – видно, последние достижения науки и техники обходили эти места стороной и о стиральной машине жители барака либо не слыхали, либо она была для них такой же недостижимой мечтой, как для большинства простых смертных полет в космос. – Из полиции? – встревоженно переспросила мать Антона, вытирая красные от стирки руки о засаленный передник. Это была невысокая, очень полная женщина с одутловатым лицом, на котором отражалась вселенская усталость. Неудивительно, ведь жизнь в таких условиях никого не красит, да и оптимизма не прибавляет. – Антошка натворил что-то? – Нет-нет, не волнуйтесь, – успокоил ее Павел. – Просто мы расследуем одно дело, и ваш сын может стать ценным свидетелем. Бог знает, почему Павел решил пощадить чувства матери: рано или поздно, если версия подтвердится, ей все равно придется узнать о том, что Антон – убийца. Однако торопиться с этим не стоило. – Антоша здесь не живет, он в Питере… – Я в курсе, но мы никак не можем его разыскать. – Разыскать? Он что, пропал? – встревожилась мать. – Не то чтобы… Но мы подумали, что ваш сын мог поехать вас навестить. – Я давно не видела Антошу, – развела руками женщина. – Он сюда в последний раз пару месяцев назад приезжал. Говорил, что у него есть девушка, хорошая, и что они… В общем, он вроде бы к ней жить переехал. Я сказала ему, что они слишком торопятся, но Антон не слушал. Наверное, действительно влюбился? – Вам не нравилось, что они встречаются? – Не то чтобы… Судя по тому, что рассказывал Антошка, девочка эта из богатой семьи. А мы кто такие? Голь перекатная! Хоть он и пытается в люди выбиться, уехал отсюда, обещал нас потом в Питер перевезти… Господи, какой уж тут Питер – разве Антошке такие бабки заработать?! – А девушка его знала, что Антон – человек небогатый? – Он ее никогда не обманывал. Думаю, дело не в ней, а в ее родне: вряд ли они одобрили бы такое положение вещей – деньги к деньгам… Может, с ним что-то случилось? – С чего вы взяли? – удивился Павел. – Антон давненько не звонил. – Насколько давненько? – Недели две уже. – Это кажется вам странным? – Ну, не то чтобы он без конца названивал, но раз в неделю обычно прорезался. Я решила сама звякнуть, но телефон не отвечает. – Ясненько… Что ж, спасибо за откровенность, Маргарита Семеновна. Всего доброго… Вдруг женщина подалась вперед и схватила Павла за руку. Подняв к нему широкое, полное лицо, опутанное тонкой красной сеточкой сосудов, на щеках и лбу слишком близко подступавших к коже, она спросила: – А почему вы у девушки Антоши не спросите, где он? Вот оно – то, чего пытался избежать Трофименко. Но ничего не попишешь, пришлось отвечать. – Нина умерла. – Как… умерла?! – пробормотала мать. – Она же молоденькая совсем! |