Онлайн книга «Точка Лагранжа»
— Вот тебе вторая загадка, Ответствующая, — сказал он, останавливаясь перед ширмой. — В руке у меня некое существо — ответь, живое оно или мертвое? Сфинкс молчала, и с каждой секундой этого гнетущего молчания Эдип чувствовал себя все менее уверенно. «Только б не замяукал, — думал он, обливаясь холодным потом. — Эх, надо было птичку ловить, как мудрец советовал…» — Сволочь, — негромко, но очень четко произнес голос Сфинкса за ширмой. — Сам додумался или надоумил кто? — Э, — сказал Эдип, еще не веря до конца в свою удачу, — ты сначала ответ дай, а потом уже допытывайся… А то, знаешь, грубить-то всякий может… Ширма покачнулась, будто от сильного дуновения ветра, и медленно упала на пол. — Эта загадка не имеет правильного решения, смертный, — торжественно произнесло скрывавшееся за ней чудовище. Оно оказалось не таким уж крупным, поменьше льва, с которым его обычно сравнивали. Большие крылья топорщились за покрытой рыжеватой шерстью спиной. Впрочем, передняя часть Сфинкса выглядела вполне привлекательно — никакой шерсти, никаких перьев, роскошная женская грудь и гладкий округлый живот. Симпатичное девичье личико обрамляли длинные, давно не мытые волосы. Черные, слегка раскосые глаза глядели на Эдипа с едва сдерживаемой ненавистью. — Скорее всего, тварь, которую ты зажал сейчас в своем кулаке, еще жива — постой, постой, это не ответ! Эдип судорожно вздохнул и расслабил уже готовые сжаться пальцы. — Я сказала — скорее всего! В это самое мгновение! Но если я скажу тебе: «Оно живое!», ты убьешь его прежде, чем достанешь руку из-за спины, и я увижу мертвое тельце… «Какое проницательное чудовище», — с уважением подумал Эдип. — Если же я скажу: «Оно мертвое!», ты просто-напросто не станешь его убивать. Вот почему я думаю, что в настоящий момент времени оно еще живо, ведь воскрешать мертвых ты явно неспособен… Сфинкс глухо заворчала и заскребла когтями по каменным плитам. — Подлость твоя, смертный, неизмерима! Какой бы ответ ни дала я, неверным его ты объявишь! Ведь единственно верный ответ на загадку твою не имеет смысла для ваших ничтожных умишек, а значит, не будет засчитан! От волнения чудовище заговорило высоким поэтическим стилем, но Эдип не обратил на это внимания. — Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил он. — Что за единственно верный ответ? — Ты все равно не поймешь, — фыркнула Сфинкс. — Твой несчастный котенок — это же котенок, верно? — для тебя может быть или жив, или мертв, это не столь уж важно… — Чепуху говоришь, уважаемая, — перебил Эдип. — Как раз для меня это очень важно. Мне, может, этот котенок царскую корону принесет сегодня к вечеру… — Принесет, принесет, — хмуро подтвердила дева-львица. — И корону, и еще много чего… Я же говорила, что ты не поймешь. Важно то, что для меня твой котенок ни жив, ни мертв одновременно. Для тебя есть только два ответа: живой кот или мертвый кот, а на самом деле их три. Живой кот, мертвый кот и, может быть, живой, а может быть, мертвый. Эдип натянуто рассмеялся. — Ну, милая, ты же сама понимаешь, что в нашем состязании «может быть» за ответ не считается. Признаешь свое поражение? Сфинкс наградила его взглядом, способным заморозить кузню Гефеста вместе с самим богом-кузнецом. — А для чего, думаешь, я вышла? На тебя, подлеца, полюбоваться? Она гордо тряхнула красивой грудью и, мягко припадая на львиные лапы, двинулась к пролому в стене. «Честная, — мысленно похвалил ее Эдип. — Наглая, конечно, но честная. Будет прыгать…» — Не держи на меня зла, Душительница, — сказал он вслух. — Я ничего против тебя лично не имею. Это состязание — кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. Сфинкс остановилась и обернулась. — Ты полагаешь, что выиграл, смертный? — Конечно, — криво усмехнулся Эдип. Он все еще осторожничал — держал котенка за спиной, аккуратно поглаживая его пальцем по костлявой спинке. Котенок мирно дремал, не подозревая, какая страшная судьба его только что миновала. — Ты же проиграла, Ответствующая. — Ты глупец, — прошипела Сфинкс. — По-твоему, если один проигрывает, второй обязательно одерживает победу? — А как может быть иначе? Дева-львица возмущенно всплеснула крыльями. — Да очень просто! Ты сюда за короной явился, так ведь? Захотел стать царем Стовратных Фив? Эдип кивнул. — Корону тебе Креонт обещал, царь Фиванский? — Думаешь, обманет? — засомневался Эдип. — Да нет, не станет. Он старый, больной, власть ему в тягость. Только правление в Фивах наследственное, ты слышал? Герой снова кивнул, на это раз менее уверенно. — А это значит, что корону ты получишь, только женившись на сестре царя, Иокасте. — Ну да, она, конечно, женщина немолодая, — рассудительно проговорил Эдип. — Но привлекательная, я ее видел, когда с царем разговаривал… Сфинкс присела на задние лапы и пренебрежительно махнула хвостом. — Ты ее и раньше видел, несчастный. Более того, я подозреваю, что царица Иокаста — первая женщина, которую ты увидел в своей никчемной жизни. Эдип сначала не понял, а когда понял, едва не выронил от возмущения котенка. — Ты на что это намекаешь, Душительница? — Лет двадцать назад эта глупая девка родила здорового мальчика, наследника трона. А муж ее, Лай, вместо того чтоб обрадоваться, велел слуге отнести младенца на гору и оставить там, для верности проткнув ему икры булавкой. Чтобы обратно не приполз, надо полагать. Эдип побледнел. — Да только вместо волков да медведей ребеночка нашли пастухи из Коринфа, — продолжала Сфинкс. — Вот он и выжил, пусть и с опухшими ногами. Лая же в прошлом месяце нашли на Киферонском перевале с проломленным черепом. Ты там, случайно, не проходил? — Ты все это нарочно говоришь, — огрызнулся герой. — Чтобы лишить меня радости честной победы… — Да нужна мне твоя радость, — снова махнула хвостом Сфинкс. — Радуйся, пожалуйста! Я просто пыталась тебе объяснить, что победа твоя ничем от поражения не отличается. Вот я сейчас прыгну в пропасть, ты вернешься в город, Креонт отдаст тебе в жены твою же мать и сделает царем Фив. А потом, в один прекрасный день, объявится в городе свидетель твоих злодеяний… — Что за свидетель такой? — крикнул Эдип, окончательно потерявший самообладание. — Думаешь, на Киферонском перевале ты всех убил? И господина, и слуг? Нет, мой хороший. Старый слуга твоего отца уполз и укрылся в канаве. Вот и вернется он в срок, чтобы тебя обличить… Тут и почувствуешь ты цену победы над Сфинксом, глупец! Отцеубийца, муж собственной матери! Вовек не отмыться тебе от такого позора! |