Онлайн книга «Время, чтобы вспомнить все»
Проходили годы. Наступало Рождество, и они, сидя перед изысканно украшенным камином, обменивались подарками, а Бен завел традицию — но после двух попыток от нее отказался — читать в этот день повесть Чарлза Диккенса «Рождественское песнопение». На День независимости они обычно шли в офис Бена смотреть парад Великой армии республики, а потом Джо везли на детский пикник у «Потока». Фоли, кучер, сменивший Коннелли, учил мальчика искусству верховой езды и управления лошадьми и преподал первые уроки нецензурного языка. Отец помогал сыну в занятиях арифметикой, алгеброй и начальным курсом латыни, но всеми остальными учебными занятиями руководила мать. Она проверяла его правописание, слушала, как он читает, и заставляла его читать повторно, чтобы исправлять вкравшийся в его речь пенсильванско-немецкий акцент. Ее собственное произношение было безупречным исключительно благодаря влиянию ее английской гувернантки, и она была полна решимости не допустить в его речи напевности, свойственной почти всем детям Гиббсвилля, за исключением ирландских. У Бена произношение было простым, ближе всего к новоанглийскому акценту янки, хотя он и не проглатывал «р». Авторитет Бена признавался в двух вопросах: как правильно завязывать галстук и как подбирать мужские украшения, но чему он действительно научил своего сына, так это плаванию. Как-то раз в июле, когда Джо было шесть лет от роду, Бен пришел домой из офиса в полдень — было время обеда. — Доброе утро, папа, — сказал Джо. — У мамы болит голова. — Болит голова? — переспросил Бен. В гостиную вошла сестра Фоли Марта и объявила, что у миссис Чапин болит голова и она не спустится к обеду. — Понятно, — отозвался Бен. — Скажите своему брату, чтобы он запряг в коляску Блэки и подвел к парадному входу. Прямо сейчас, Марта. Пожалуйста. — А вы, сэр, разве не будете обедать? — Нет. Сделайте, пожалуйста, как я вам велел. — Папа, куда ты едешь? — Я тебе объясню через минуту. Твоя мама спит? — Не знаю. Наверное. — Поднимись на цыпочках наверх, посмотри, спит она или нет, а потом тут же вернись и скажи мне. Мальчик не привык выслушивать приказания, но отца послушался и, вернувшись, сообщил, что мать спит. — Мы едем кататься, ты и я. — Ты и я, папа? — Да, ты и я. — Но я не спросил маму. — Я ей оставлю записку. Она не будет волноваться. — Папа, она будет волноваться. — Если я напишу записку, не будет. — Папа, а куда мы поедем? — Это сюрприз. Бен принялся писать записку Шарлотт. — А какой это сюрприз? — Приятный, — сказал Бен. — А теперь не задавай мне больше вопросов, пока я не допишу записку. — Мы куда-то уедем? Бен неопределенно хмыкнул. — Куда мы поедем? — В место, которое тебе понравится, — ответил Бен. — Коляска готова, стоит перед входом, — объявила Марта. — Отдайте это миссис Чапин, когда она проснется. Пошли, сынок. Отец и сын катили в коляске, и Бен отказывался выдать свой план до той самой минуты, когда стало ясно, что они едут к «Потоку». — Мы едем к «Потоку»? — Да. — Зачем? — Сюрприз. — Папа, это пикник? — Увидишь. «Потоком» назывался обширный водоем, которым владела угольная компания. Берега его были усыпаны коттеджами, простыми и весьма изысканными. Коттедж Чапинов был не из простых. Бен вылез из коляски, спустил поводья и привязал лошадь к столбу. — Что мы будем делать? — спросил Джо. — Мы будем плавать. — Папа, я не умею плавать, ты же это знаешь. — Пришло время научиться. Они вошли в коттедж и спустились вниз, в мужскую раздевалку. Бен снял с себя одежду и надел купальный костюм. — Ну, раздевайся, сынок. — Я не хочу. Я не хочу учиться плавать. — Так, снимай одежду и повесь ее вот сюда. — Я хочу домой! — Все в свое время. Мне тебя раздеть, или ты сам умеешь раздеваться? — Я не хочу раздеваться. Я не хочу учиться плавать! Я хочу к маме! — Она, сынок, тебя не слышит. Делай, как я сказал, или я это сам сделаю. Мальчик снял одежду, сложил ее стопкой и встал в ожидании. — Молодец, сынок. А теперь пойдем окунемся. Перед коттеджем Чапинов вода была восемь футов глубиной. И Бен бросил в нее сына, а через несколько секунд сам прыгнул в воду и схватил бултыхающегося в воде, орущего ребенка. — Видишь? Теперь ты умеешь плавать. Через полчаса мальчик действительно научился плавать. Когда Бен сказал, что пора идти домой, мальчик спросил, можно ли ему еще раз поплавать, и Бен ему разрешил. Они вытерлись досуха и надели одежду, в которой приехали. — Видишь? Теперь ты умеешь плавать. Здорово, правда? Тебе понравилось? Ты доволен тем, что умеешь плавать? — Да, да! Подожди, мы приедем, и я расскажу маме, что умею плавать. — Только так и можно научиться. Так научили меня. Извини, что я сделал это без предупреждения, но только так и можно. И теперь ты никогда не разучишься плавать. Стоит научиться плавать, и ты уже никогда не забудешь, как это делается. Ну что, здорово? Они подъехали к конюшне и вместе зашагали через двор к дому — отец шел рядом с сыном, обняв его за плечо. — Наверно, мама уже встала и я смогу ей рассказать. — Она встала. Я видел ее в окне. Мальчик поднял голову, помахал матери, и она помахала ему в ответ. — Поднимайся ко мне, дорогой, — позвала она. — У меня для тебя сюрприз, — сказал мальчик. Он вместе с отцом вошел в комнату Шарлотт. — Расскажи мне все об этом, — сказала Шарлотт. — Я хочу знать все, что ты делал. Мальчик возбужденно, со всеми подробностями рассказал ей об уроке плавания. Когда он кончил рассказ, мать спросила: — А ты обедал? — Нет, мама. — Так я и думала. Что ж, беги вниз. Отец спустится через минуту-другую. Мальчик вышел из спальни. Дверь закрылась, а они продолжали сидеть в молчании, но как только на лестнице раздался топот ног, Шарлотт поднялась с места, пересекла комнату и трижды дала Бену пощечину, а потом ударила его еще раз. — Я бы тебя убила, — сказала она. — Я тебя понимаю, Шарлотт. |