Онлайн книга «Торжество возвышенного»
Я унес с собой новую печаль, еще глубже погрузившую меня в отчаяние. Почему такая женщина, как Тахия, согласна проживать унизительную жизнь с типом подобным Тарику? Приносит ли любовь несчастье? Пару дней она действительно не появлялась, но на третий день пришла с сияющим лицом! Мое сердце сжалось, и мне стало еще тяжелее. Я ненавидел то, как она поступала, но моя любовь к ней стала для меня реальностью, от которой никуда не деться. Словно она зародилась, долго прорастала и крепла до того, как я ее осознал. В тот самый день, когда они покидали дом, она задержалась, чтобы поправить чулок и, прежде чем догнать остальных, выронила записку. Я подобрал бумажку с замирающим от радости сердцем и прочитал в ней адрес и час. * * * Квартира маленькая, всего две комнаты и прихожая. Но симпатичная и чистая, по ней разлиты чарующие ароматы. В прихожей на тумбочке круглая ваза оранжевого цвета, из которой, словно брызги фонтана, выглядывают розы и другие цветы. Она встретила меня в черном халате и сказала, улыбаясь, указывая на букет: — В честь нашей встречи! От переизбытка страсти меня подтолкнуло к ней, наше объятие было долгим, в нем я познал радость первого поцелуя. И если бы у меня был выбор, мы простояли бы так вечность. Но она осторожно высвободилась из моих объятий и провела меня в голубую гостиную, обставленную просто, но со вкусом. Мы сели рядом на большом диване. Она тихо произнесла: — Мы поступили дерзко, но так и надо. Я согласился с ней: — Так и надо. — Невозможно и дальше скрывать наши отношения. Я сказал, полный решимости распрощаться с детством: — Так и надо. Я давно уже люблю тебя. — Правда?.. Я тоже… Веришь? Я влюбилась в первый раз! Я не ответил и не поверил. Она горячо выпалила: — То, что ты видел собственными глазами и слышал, возможно, чересчур, но это был поиск любви, а не сама любовь. Я заметил с сожалением: — Жизнь, недостойная такой, как ты. Она обрадовалась моим словам: — Нищему не приходится выбирать, что достойно его, а что нет. — Все должно быть по-другому! — Что ты имеешь в виду? — Мы должны начать достойную жизнь. Она взволнованно заговорила: — Мне не встречался еще такой человек. Все они были животными… Я переспросил с отвращением: — Все? — Я не хочу ничего от тебя скрывать. Сархан аль-Хиляли, Салем аль-Агруди и, наконец, Тарик. Я промолчал… Вспомнил свою мать. Она продолжила: — Если ты из тех, кому трудно закрыть глаза на прошлое, то еще можно отказаться. Я взял ее ладонь в свои руки. Внутри я ощутил неподвластную разуму силу, толкающую меня на отчаянный поступок. Я сказал: — Меня интересуют только истинные ценности. — Мое сердце всегда подсказывало, что ты будешь выше моих мелких страхов. — Я не ребенок. Она улыбнулась: — Но ты все еще школьник. — Это правда. Мне еще долго учиться. Она сказала с нескрываемой простотой: — У меня есть кое-какие сбережения, я могу потерпеть. Я был пленен. У меня появилось тайное желание покинуть мрачный оскверненный дом. Я уже принял решение, после которого у нас двоих не будет дороги назад, и перед нами откроются новые горизонты. Я сказал: — Мы обязательно должны заключить брак. Ее лицо порозовело и от этого стало еще красивее, мои слова привели ее в трепет. Я сказал: — Мы должны это сделать. — Я на самом деле хочу изменить жизнь, хочу уйти из театра. Но будет ли отец тебя как-то содержать? Я ответил с печальной улыбкой: — Едва ли он предложит, и я вряд ли соглашусь принять его грязные деньги. — Как же тогда мы поженимся? — Совсем скоро я закончу среднюю школу. В армию меня не призовут по зрению. Лучше мне пойти работать. Тем более, что мой талант питается опытом, а не систематическим образованием. — Хватит ли твоей зарплаты? — Отец попросил освободить его от работы в театре, ему хватает денег от игр и всего остального. Они сейчас будут искать нового суфлера, и я предложу себя вместо отца. Найду работу в театральной сфере, только с театром я связываю свое будущее… Кроме того, у тебя есть квартира, жилищный вопрос стоять не будет. — А мне продолжать работать в театре, чтобы было легче? — Конечно, нет. От этих людей надо держаться подальше. — Как и говорила тебе, я немного скопила. Но пока ты встанешь на ноги, от этих денег ничего не останется. Я сказал с воодушевлением: — Мы должны потерпеть, пока не добьемся желаемого благополучия. После этого мы сдались нашим чувствам и на время забыли обо всем… Наверное, если бы их не было, между нами не состоялось этого разговора. Но она мягко освободилась от моих объятий, шепча: — Я должна порвать с Тариком… Больше не буду с ним встречаться. Я спросил ее раздраженно: — А если он придет сюда? — Я его не впущу. Я сказал с вызовом: — Я сам скажу ему обо всем. Она забеспокоилась: — Не дай Бог, это плохо кончится. Я сказал заносчиво: — Я готов к схватке с ним! * * * Я вернулся в Баб-аль-Шиария другим человеком. Впервые я окинул это место прощальным взглядом, сквозь пелену оно показалось привлекательнее и вызвало нежность. Еще немного и я поднимусь из зрительного зала, чтобы сыграть свою роль в спектакле жизни. Я вдохну свежего воздуха, а не этого гнилого духа старого дома. Я сидел на первом этаже в пустом зале, пока не увидел спускающегося Тарика Рамадана. Он поприветствовал меня и спросил: — Тахия не приходила? Я сказал, привстав: — Нет. — Я не видел ее в театре. — Она не пойдет больше в театр. — В каком смысле? — Она не придет сюда, и в театр тоже. — Откуда тебе все это известно? — Мы женимся. — Что? — Мы решили пожениться… — Мальчишка… Ты сошел с ума? О чем ты говоришь? — Мы решили поступить с вами честно. Не успел я сообразить, как он дал мне пощечину. Разозлившись, я пнул его ногой и чуть не свалил на пол. Сразу же прибежали родители. Тарик закричал: |