Онлайн книга «Кодекс Люцифера»
– Агнесс незаконнорожденная. Об этом ты тоже знал? Мельхиор Хлесль бросил на своего племянника внимательный взгляд через плечо. – Нет, – ответил он. – А тебе это откуда известно? – Она мне сама сказала. Один скользкий монах-доминиканец, давно знакомый с отцом Агнесс, посетил его весной и распустил язык. – И что? – Ее отец сказал, что спас ее из сиротского приюта. – Что ж, добрый поступок. – Так почему он до сих пор молчал о нем? – Иногда человек не хочет, чтобы любовь причиняла ему неприятности, или не желает вырывать ее из своих грез – порой человек и себя-то из грез вырывать не хочет… – Во всяком случае, он не видит никакой проблемы в том, чтобы выдать ее замуж за человека, которого она не любит. Мельхиор Хлесль отвернулся от окна, прошаркал к своему столу и сел. – Если бы я мог тебе помочь, я бы так и сделал, и тебе это известно. Однако мне слабо верится, что глава семейства Вигантов прислушается к моим словам. – Он криво усмехнулся. – Под главой семьи я подразумеваю вовсе недоброго старого Никласа. Киприан промолчал. Он был занят тем, что старательно придавал своему лицу нейтральное выражение. – Нет, – заключил наконец Мельхиор Хлесль. – Во-первых, я совершенно не представляю, что могу тут поделать; во-вторых, любовь, за которую человек не сражается сам, не стоит ничего. – Ite, missa est [34] , – сказал Киприан. Епископ устало улыбнулся. – Вот так любовь разбивает нашу прекрасную дружбу. Киприан долго не отвечал ему. – Нет, – в конце концов произнес он, – Но в проповеди нужды не было. – Это не проповедь. Киприан пожал плечами. Он не отводил взгляда от лица дяди. – За кого она должна выйти замуж? – За Себастьяна Вилфинга-младшего. – Неплохой выбор, – отметил епископ. – Я тоже не думаю, что Никлас Вигант хочет, чтобы его дочь мучилась. – Разве вы не были когда-то друзьями с Себастьяном Вилфингом? – Сказать так означало бы унизить понятие дружбы. Но врагами мы не были. Мельхиор Хлесль кивнул. Он сделал вид, что не обратил внимания на прошедшее время, употребленное Киприаном. – Агнесс ничего не помнит из того, что увидела в катакомбах под церковью, – объяснил Киприан. Он подумал о том, в чем Агнесс призналась ему сегодня. – Она полностью забыла и саму церковь, и все, что с ней связано, – солгал он, на самом деле не понимая, зачем лжет. – Киприан… что касается этого дела, то все каким-то образом между собой связано. Чтобы понять это, мне не нужен ни философский камень, ни эликсир мудрости, ни другой алхимический бред. Мне это говорит мой нос, а он меня еще ни разу не подводил. – Твой нос, говоришь? А разве твой нос не сказал тебе также, что было бы разумно объединить усилия с эрцгерцогом Маттиасом, и разве не из-за этого заварилась вся каша с придворными советниками? – Это вовсе не означает, что мой нос ошибся. Киприан, прошу тебя, не бросай меня в беде. Ты ничем не сможешь помешать свадьбе Агнесс с мужчиной, которого для нее выбрал отец. Мне не хотелось бы напоминать тебе о моем предложении… – О моей карьере в Церкви. – Речь идет не о карьере. Речь идет о необходимости продолжить работу, начатую еще Иисусом Христом: защищать человечество от соблазнов Зла. Речь идет о том, что для выполнения этой работы необходимы такие люди, как ты. – Мой ответ остается прежним. Епископ забарабанил пальцами по столу. – Киприан, помоги мне найти этот нечистый манифест. А я позабочусь о том, чтобы ты мог окончить свое обучение здесь, под моим крылом. Тебе ни разу не придется покидать Вену. И ты будешь находиться в постоянной связи с Агнесс, поскольку каким-то образом она замешана в этой истории, иначе в тот раз не последовала бы за зовом катакомб под церковью Хайлигенштадта. И то, что она будет женой Себастьяна Вилфинга, не значит, что она не может одновременно быть твоей возлюбленной. Церкви нужно безраздельно обладать твоим духом, а не твоей мужской силой. – Ты слишком долго был епископом, дядя, и уже рассуждаешь, как какой-нибудь клирик из Рима, – заметил Киприан. Его слова, казалось, озадачили Мельхиора Хлесля. – Я хотел, как лучше, – пробормотал он наконец. – Дядя, если бы я позволил себе нечто подобное, то оказался бы неподходящим человеком не только для Агнесс, но и для твоего задания. Если мы с Агнесс и будем когда-нибудь вместе, то не благодаря обману и скрытности, и мне абсолютно все равно, является ли твое предложение испытанным средством для половины человечества. Для нас это средство не подходит. – Помоги мне еще в одном-единственном деле, – взмолился епископ Хлесль. – Появились новые сведения, и я бы хотел, чтобы ты услышал о них вместе со мной. – Какие еще новые сведения? – Я пришлю за тобой, как только буду знать наверняка. Киприан внимательно выслушал дядю. – Ты больше не единственный, кто идет по следу библии дьявола. – Я ведь уже сказал: она опять проснулась. – Если ты позовешь меня, я приду. – Спасибо. Киприан отвернулся, собираясь уходить. – Откуда тебе известно, что входа в катакомбы под церковью больше не существует? – неожиданно спросил его епископ. Киприан даже не оглянулся. – Я там был, – ответил он. – Ты же не говорил мне, что я не должен больше заглядывать туда. – Ты прав, – ответил епископ. Киприан не мог с уверенностью сказать, раскусил дядя его ложь или нет. От необходимости скрыть правду от епископа у него сжалось сердце, но ему показалось, что так он защищает Агнесс. Юноша открыл дверь; из прилегающей комнаты выскочил слуга и выполнил остальную работу сам. Киприан еще раз оглянулся. Епископ Хлесль снова углубился в свои бумаги. Роясь в них одной рукой, другой он поправлял накидку. Слуга закрыл дверь. – Будь осторожен, – прошептал Киприан в закрытую дверь, развернулся и пошел прочь. 12
После того как Киприан ушел, епископ Хлесль еще долго в задумчивости смотрел на закрывшуюся дверь. Потом он вынул из кожаной папки много раз очищенный от надписей пергамент и расправил его. В узком деревянном ящичке лежал кусочек угля с заостренными краями размером с ноготь. Епископ Хлесль начал рисовать: пустой круг в середине листка; потом еще три круга меньшего размера, которые, казалось, кружили над пустым кругом подобно воронам. В кругу он нацарапал инициалы, а рядом с ними – нечто, напоминающее шапочку духовного лица. Поупражняйся епископ немного в свое время – и смог бы зарабатывать себе на жизнь рисовальщиком у Джузеппе Арчимбольдо, до недавнего времени работавшего при дворе кайзера. |