Онлайн книга «Кучум»
— Кто такие? — спросил он, хмуро разглядывая безусых юнцов. — Сыновья Карачи-бека, ханского визиря, — отвечал один из защитников, преданно кланяясь. — Они заставили нас сражаться с вами. Мы хотели открыть ворота, но они пригрозили, что убьют нас. Как вас зовут? Но юноши молчали, лишь скривясь в презрительной ухмылке. — Мамыш и Яныш, — услужливо подсказал все тот же пленный. — Они близнецы и никогда не расстаются. Действительно, юноши походили один на другого каждой черточкой лица, были одинакового роста. — Где ваш отец? — спокойно спросил их Ермак. — Почему его нет с вами? Мне очень хотелось бы потолковать с ханским визирем… — Успеешь еще, — зло выкрикнул один из них. — Скоро отец будет тут с лучшими нукерами и тогда ты будешь мечтать о легкой смерти… — Он придумает тебе лютую казнь! — добавил второй. — Рано еще говорить об этом. Многие грозили мне смертью, только жив вот пока, как видите. — Что с ними сделать? — спросил Матвей Мещеряк. — Один из них метнул в меня копье, если бы не кольчуга, — указал он рукой на правый бок, из которого сочилась кровь. — А как ты сам думаешь? Как с ними поступить? — Повесить на воротах, — не задумываясь, ответил есаул. — Чтоб другие знали, на кого руку поднимают. — Успеется, — ответил Ермак. — Возьми аманатами на свой струг. Глядишь, пригодятся еще. Да свяжи покрепче, а то шустры больно. — Как скажешь, атаман, — подтолкнул юношей прикладом есаул. К Ермаку бежал Яков Михайлов и по напряженному лицу было видно, случилось что-то непредвиденное. — Что еще там? — нетерпеливо спросил Ермак. — Убили кого? Ранили? — Да нет пока. Без потерь городок взяли. Нашли несколько бочек вина старого. Казаки, как мухи на мед, кинулись… Что делать? — А что теперь делать? Сам знаешь, не остановить их, коль дорвались. Поставь надежных людей в караул и сам не пей. — Как можно, атаман! — ударил себя в грудь Яков. — Все в точности исполню. А может, отбить у них вино? Вылить на землю? — Попробуй, — хмыкнул Ермак. — Только я за твою башку не ручаюсь. Казаки пировали всю ночь, отводя истомившуюся за время похода душу. Есаулы, пригубив по чуть-чуть, затворили ворота и сами несли караул до утра. Ермак тоже не спал и тяжело расхаживал по берегу реки, слушая пьяные выкрики казаков, доносившиеся из городка. Он понимал, что им нужно погулять, требуется хоть короткий отдых, а завтра они встанут с помятыми лицами, сядут за весла — и все пойдет как обычно. И их молчание будет той благодарностью, которую не выскажут в открытую, вслух. Может, для кого-то этот ковш вина станет последним в жизни, и имеет ли он право лишать их такой малости… Но какой-то посторонний шум, доносившийся со стороны стругов, от реки, привлек внимание атамана. Он направился в ту сторону и увидел извивающихся на песке сыновей ханского визиря. Одному удалось освободиться от пут на руках и он спешил развязать брата. Увидев Ермака, вскочил, но не бросился бежать, а кинулся на него, пытаясь схватить за горло. Ударом кулака Ермак отбросил парня от себя и схватил за шиворот, встряхнул, поставил на ноги. — Я все равно убегу! Убью! Убью! — выкрикивал бессвязно юноша, молотя тонкими руками по воздуху. — Цыц! Щенок! — пригнул его к земле атаман. — Мал еще, чтоб такие слова говорить. Парень упал на песок и, захлебываясь слезами, зарыдал, продолжая выкрикивать угрозы и проклятия: — Ты унизил, оскорбил меня и брата. Никто никогда не бил нас. Мы отомстим тебе во что бы то ни стало. Ты пожалеешь об этом… Ермак спокойно переступил через него и подошел к другому юноше, вытащил из ножен короткий кинжал. Пленный замер и даже в темноте его большие черные глаза неистово блестели, выражая испуг. — Не убивай меня, — прошептал он. Его брат поднял голову и, увидев кинжал, тихо завыл как это делают раненные смертельно звери. — Помолчи, — тихо сказал Ермак и разрезал ремни? стягивающие руки второго пленника. — Можете идти куда захотите. И скажите всем, что Ермак с детьми не воюет. Даже если они и хватаются за оружие. Юноши вскочили, попятились к реке, не сводя глаз с кинжала, который атаман все еще держал в руке. Усмехнувшись, он сунул оружие обратно в ножны и чуть отступил назад. Тогда те, не произнеся ни слова, вошли в реку и, все еще не веря в свое освобождение, кинулись в воду, поплыли торопливо, выбрасывая руки над поверхностью, и вскоре лишь черные точки их голов виднелись с берега. Сзади послышались чьи-то шаги, Ермак повернулся. К нему спешили с пищалями в руках Матвей Мещеряк и Яков Михайлов. — Случилось что, атаман? — Пленные сбежали, — просто ответил он. — Как? Куда? — Уплыли. Видать, плохо связали их. — Помог кто-то гадам, — поднял с песка перерезанный ремень Мещеряк и поднес его поближе к атаману. — Мальцы еще… Пусть поживут, — махнул рукой Ермак, давая понять, что разговор закончен. — Время придет, свидимся с ними, — упрямо выдохнул Мещеряк, скрежетнув зубами. * * * Когда Соуз-хану сообщили, что казаки взяли городок Карачи-бека и в плен попали двое сыновей ханского визиря, то он окончательно приуныл. — Они могут через день оказаться и здесь! — сокрушался он, сотрясая воздух руками. — И не посчитаются, что я потомок древнего рода. Ограбят, разденут, зарежут! Что же делать? Что делать?! Оба старших сына, Шарип и Набут, стояли перед ним, ожидая, какое решение примет отец. — Мы можем скрыться в лесу, — предложил Шарип. — Пересидим там пока они не уберутся обратно. — А если они пришли надолго? Тогда как? Нам не взять с собой скот, имущество, рабов. Куда это все спрячешь? Да и стар я уже скакать, словно заяц по лесам. — Тогда будем защищаться до конца, — храбро предложил Набут. — Замолчи! Кто разрешил тебе открыть рот?! Хочешь смерти? Тогда пойди и утопись. Река рядом. Батыр нашелся… — Не горячись, отец, — рассудительно остановил его старший сын. — Мы понимаем, как трудно тебе, но ты сам всегда говорил, что от любой беды можно откупиться. У нас есть деньги, товары. Отдадим русским часть, и они не тронут нас. — Я уже думал об этом, — пробурчал, чуть успокоившись, Соуз-хан. — Только не вышло бы хуже. Коль узнают про наши богатства, то обчистят до нитки. — Но надо на что-то решаться, — не сдержался опять Набут. — Пока мы тут сидим, думаем, и русские заявятся. — Замолчи! Я тебе сказал! — подскочил Соуз-хан к младшему сыну. — Твое дело слушать и исполнять что старшие скажут. |