Онлайн книга «Я - сталкер. Рождение Зоны»
– Я видел не конкретно это, но похожее. В нашем мире. – Чтобы гайки вверх летали? – возразил Пригоршня. – Да ладно тебе, такого даже я не видел! – Аномалии я видел, мой одаренный и опытный друг, – огрызнулся я. – А тут и ежу ясно: аномалия. – Ну да, – легко сдался напарник. И тут же не удержался: – А ты у нас, выходит, вожак ежей! – Ладно, чем трепаться, давай проверим. Мы раскидали еще с десяток гаек, обозначив границы аномалии – она занимала небольшую поляну, покрытую слоем серых листьев, которые, по неведомым мне причинам, взмывать в воздух не торопились. – Обойдем? – спросила Искра. – Понимаешь, какое дело, – ответил я, снимая рюкзак, Никита последовал моему примеру, – в таких странных местах, мы называем их «аномалиями», и у нас они встречаются чаще, можно найти полезные предметы. Очень, знаешь, и очень полезные. Как раз таким мы тебя спасли, когда ты умирала. – А в этом… в этой а-но-ма-ли-и, – девушка выговорила слово старательно, – что можно найти? Тоже лекарство? – Поживем – увидим. Может, и вовсе ничего. Сейчас нужно понять, как аномалию разрядить, ну сделать безопасной. Вроде ловушки или капкана. Вот мы с Пригоршней – специалисты по этому делу. – Не обобщай! – обиделся Никита. – Это я специалист, а ты – так. Бакалавр-недоучка. Продолжать перепалку я не стал – надоело. Искра и Май смотрели на нас с благоговейным ужасом. Еще бы, непонятными словами перекидываемся и собираемся рисковать жизнью ради предметов с чудесными свойствами. Мне аж совестно стало, вроде как я обманывал товарищей – конкистадор впаривает аборигенам стеклянные бусы в обмен на золотые слитки, картина маслом! Но я быстро отогнал ложные ассоциации. Во-первых, золота у аборигенов не было, и вообще, они нам по гроб жизни обязаны, а во-вторых, я не бусы собирался впаривать, а достать какую-нибудь полезную в хозяйстве хреновину. Ну, надеюсь, что полезную. И что она там вообще есть… – Так что делать будем? – спросил Пригоршня, несмотря на заявленный статус специалиста, признававший мой авторитет. Я задумался. Понятия не имею, что это за аномалия – никогда не встречал подобных. Все известные мне магнитные притягивают к земле, «карусель» не отправляет в полет избирательно: что туда попадает, то и начинает крутить… Остается предположить, что разряжаются они примерно одинаково: достаточно поместить в аномалию что-нибудь тяжелое. Вот только увесистых предметов в пределах доступа не наблюдается. А если немного поиграть в канадских лесорубов? – Придется тебе, Никита, переквалифицироваться в дровосека, – сообщил я. – В кого-кого?! – недослышал напарник. – В лесоруба, – исправился я. – Надо что-то туда забросить. Пригоршня кивнул с важным видом. Я объяснил задачу остальным, и следующие минут пятнадцать мы с энтузиазмом рубили и ломали тонкие ветви, пока не набралась куча, условно схожая по весу с человеком (мелким, конечно, но дальше заниматься этим не было желания). Искра выдала кусок веревки, чтобы собрать ветки в одну вязанку, мы скомпоновали их, я велел членам отряда разойтись и забросил в аномалию. Ничего не произошло. Вязанка хвороста осталась лежать на земле, красноречиво обвиняя нас в недостаточных умственных способностях. – Не понимаю, – Пригоршня кинул в аномалию гайку и она взмыла вверх. – Что-то тут не так. Только на железо реагирует? Химик, а гайки – железные? – Стальные, – поправил я. – Из нержавеющей, то есть легированной, стали. А сталь, если ты забыл школьный курс химии, это сплав неустойчивого к коррозии сплава с устойчивым к коррозии. Например, железа и хрома, а так же… – Я и говорю: железные, – уперся Никита. – А ты лекцию разводишь. Прибереги образование для других случаев. А ветки, Химик, не железные. Вот тебе и «ой». – Так и мы – не железные, – несмело вставила Искра, внимательно прислушивающаяся с безопасного расстояния. – Ну, как тебе сказать… в теле человека достаточно разных металлов, а уж железа – более чем. Лицо девушки вытянулось, она прищурилась. Сначала я не понял, что с ней, но она задала вопрос, и все стало ясно: – Вы точно люди? В людях железа быть не должно. Мы с Пригоршней расхохотались, а она стояла и непонимающе моргала, Май тоже косился на нас с недоверием. Пришлось долго и нудно объяснять, что такое микроэлементы. Наш диалог прервали странные звуки, похожие на скулеж щенка. – Ау-ау-ау-ууу! – подвывал кто-то тонко и отрывисто. – Уа-уааааа… Уууу! Мы ощетинились стволами, развернувшись спиной к аномалии – так было безопаснее всего. Звуки доносились из порослей невысоких и тонких деревьев, таких густых и настолько переплетенных, что разглядеть что-либо не представлялось возможным. – Там живое, – отчеканил Пригоршня и прицелился из гаусс-пистолета. Этак он половину леса сожжет и весь боезаряд истратит. – Погоди, – остановил Никиту Май. – Я знаю, кто это кричит. Это – нечисть. До сих пор мы не слышали, чтобы манипуляторы издавали такие звуки, но поверили аборигену на слово. – И что, предлагаешь допросить? – со всем возможным сарказмом уточнил я. – Они же не разумные, – удивился Май, не уловивший издевки. Скулеж, меж тем, понемногу приближался. В нем была неприятная монотонность, будто манипулятор повторял заученный набор звуков, привлекая наше внимание. Я заметил, что Никите стоило огромного труда не стрелять в ту сторону. Но мы терпеливо ждали – так охотник ждет, когда на него выйдет загнанный кабан. – Уа-уааааа… Уууу! Все-таки я ошибся, не походила эта имитация плача на подвывания потерявшегося или обиженного щенка. Скорее – на подражательство сороки или попугая. Мороз продрал до костей: я понял, где манипулятор мог услышать эти звуки, этот плач. В деревне, среди умирающих людей. – Вот ведь тварь, – выдохнул Пригоршня, подумавший о том же. – Не стрелять! – скомандовал Май. – Подождем. Оно, наверное, отбилось от своих. Потерялся, гаденыш. Тонкие деревца задвигались, и к нам выполз манипулятор. Жалкое и малорослое создание. Наверное, эта особь была больна или ранена, а может, еще и плохо питалась – она едва дотягивала по размерам до ребенка одиннадцати лет. Создание было худым – ребра выпирали, грозясь прорвать серую шелушащуюся кожу, суставы казались самой толстой частью рук и ног, на шее все жилы можно было пересчитать. Деформированный череп с чересчур большим мозговым отделом (так изображают умников-злодеев в мультиках) был покрыт длинной редкой шерстью. Существо передвигалось на четвереньках и было абсолютно голым. Когда оно неловко дернулось и завалилось набок, очевидно стало, что это самец. |