Онлайн книга «Отягощенные злом. Огонь с небес»
– Сколько? – Восемнадцать минут еще. В отличие от горе-заговорщиков – боевые пловцы знали, что им делать, поминутно. Эсминцы выстроились красивым кильватерным строем, набрав рискованный в таких обстоятельствах ход в две трети от максимального. На нос идущего головным «Новгорода» были поставлены впередсмотрящие, на баке, на вертолетной площадке было не протолкнуться от вооруженных людей. На эсминце было два с лишним экипажа. Командир колонны, князь Грузинский, как и положено, был в ходовой рубке головного корабля. В повседневной форме, он смотрел в бинокль, пытаясь разглядеть малейшие признаки опасности. – Наблюдаю Диаметр! – доложил впередсмотрящий, у которого было кое-что получше, чем обычный бинокль. Диаметр, или Скоростной диаметр, был сложной трассой, которая опоясывала Петербург со стороны моря и представляла собой комбинацию мостов и тоннелей. Он имел военное значение – здесь в случае войны должны были располагаться силы прикрытия. Диаметр имел некоторые потайные решения, чтобы в случае войны им могли пользоваться как запасной базой боевые пловцы с Кронштадта и ЦМАП [22] . – Принял… – Наблюдаю технику… господин капитан, орудия на прямой наводке. – Конкретнее. Какие именно орудия? – Мобильной береговой обороны. Вижу четыре орудия. – Направление? – На нас, господин капитан. – Скорость не сбавлять. Поднять «следую своим курсом» [23] . Носовое зарядить! – Так точно! Носовому товсь! Сигнальщику – следую своим курсом. – Свяжитесь с авиацией, если это возможно. Пусть сделают пару проходов. – Есть. – Вижу берег! Эсминцы давно были в пределах досягаемости огня береговых комплексов. На эсминце носовое – скорострелка сто семь миллиметров, на орудиях береговой обороны – спарка калибра сто тридцать. Самое страшное – и те и другие были русскими. – Господин капитан, авиация приняла задачу. – Отлично. Что они показывают? Сигнальщик! – Носовое готово! Наведение ручное. – Господин капитан, у них там… Веселый Роджер! – Отставить, это морские котики! Отставить! – Есть отставить! Веселый Роджер был фирменным знаком военно-морского спецназа с тех пор, как с большим успехом экранизировали рассказ про одноногого пирата Джона Сильвера. Тот, кто решил разместить здесь свои орудия, явно не знал про потайные базы, интегрированные в бетонные блоки, поддерживающие дорогу… – Проходим! Один за другим пять эсминцев проходят ровно в том месте, где Диаметр ныряет под воду – эти места оставлены для прохода кораблей. От носа головного – расползаются белые усы… На горизонте одна за другой в небо взмывают три зеленые звездочки. – Господин капитан, подан условный сигнал «Победа». – Вижу. Держать курс, ход снизить до полного. – Есть. – Машинному внимание, на эхолоте внимание. – Машинному внимание, на эхолоте внимание! – Глубина – каждую минуту. Вообще, перед капитаном даже корабля второго ранга сейчас многофункциональный монитор, на который можно вывести данные с любого боевого поста рубки. Но опытные капитаны предпочитают требовать доклад – не для того, чтобы знать, а для того, чтобы каждый в рубке делал свою работу, не отвлекаясь на постороннее… – Устье, маяк. На три влево. – Есть маяк, рулевой, три влево. – Три влево – исполнил. На палубе – народа столько, сколько не было никогда, даже на Дне Военного флота не бывает. Идем по самой метке [24] , аж перехлестывает, на отмель напоремся – все в воду полетят… В полицейской машине пожилой и много повидавший исправник открыл рот от изумления, смотря, как посреди бела дня начал раскрываться мост. Первое, что он подумал – хулиганы или анархисты какие. Но до такого, чтобы днем развести мост, никакие хулиганы еще не додумались… – Смотрите, господин старший исправник… – Вижу. Вот паразиты… Доложи, а я пойду разберусь. – Есть… Исправник вышел из машины (выскакивать уже здоровье не позволяло), рысцой побежал к будке моста. Это был его район, поэтому он, как и все полицейские, в общих чертах знал механизм моста и даже способы устранения мелких неполадок, чтобы лишний раз не гонять ремонтную бригаду… На полпути его перехватили какие-то молодые люди. Он, привыкший к тому, что перед ним, перед исправником Санкт-Петербургской городской полиции, все расступаются – буквально налетел на них. – Спокойно, отец, – сказал один из них, – не надо туда ходить. – Да вы что… С ума сошли, что ли? – Не надо туда ходить… Исправник лапнул кобуру – и с ужасом понял, что она пуста. Еще один молодой человек подошел – лишь немного постарше. Исправник вдруг понял, что они очень похожи. – Не надо поднимать шума, – сказал он, – мы на службе. – Что?! Да вы кто такие!? – Кто надо, те и есть. Не шуми, отец… Исправник отступил на два шага. – В тюрьму захотели! Так это быстро! И не такие голубчики улицы мели! Тридцать суток – не хотите?! – Мы гражданским властям не подчиняемся. Не шуми, отец, не надо ничего делать… – Ну-ка… Это был уже не исправник. Основательный мужик в белом халате – явно с развозного фургона, если в белом халате. – Вы, что ли, сделали?! Вы чего тут творите, козлы! Ну-ка, сделали, как было… Молодой человек дернулся – и мужик начал оседать, хватая ртом воздух. Поняв, что происходит что-то неладное, начали подтягиваться люди, даже туристы. Никто даже не подумал закрыть город для туристов, притом что в стране полным ходом шел военный переворот. – Спокойно, господа! Все в порядке! Расходимся, нечего тут смотреть, нечего! – Корабли! – вдруг крикнул кто-то. Кильватерная колонна из пяти одинаковых кораблей уже вошла в Неву, шли быстро, почти на пределе хода, и явно больше безопасного для Невы. Перед носом головного бился бурун, уже были видны и люди на палубах… – Что делается… – сказал кто-то. |