Онлайн книга «Брайтонский леденец»
— Кто это, черт возьми?… — проговорил старик. Кьюбит осушил свой стакан и тоже пошел прочь. Он опустил рыжую голову с чувством беспредельной подавленности; сознание незаслуженной обиды пробивалось сквозь винные пары — всегда кому-то приходится расплачиваться. Все, что он видел вокруг, разжигало пламя гнева в его груди. Он вышел в вестибюль… Вид мальчика-рассыльного с подносом привел его в ярость. Все тут следят за ним, ждут, когда он уберется, но ведь он имеет такое же право, как и Крэб, быть здесь. Он оглянулся и увидел женщину, с которой был знаком Крэб, — она в одиночестве сидела за столиком за стаканом портвейна. Женщина улыбнулась ему… «Вспоминаю твою дивную, пленительную красоту, твой ум…» Гнев его сменился сознанием беспредельной несправедливости. Он хотел поделиться с кем-нибудь, излить душу… Он рыгнул… «Я буду твоим слугой и рабом…» Его огромная фигура повернулась, как створка двери, тяжелые ступни изменили направление и побрели к столу, за которым сидела Айда Арнольд. — Я случайно услышала, что вы знаете Пинки, — сказала она. Когда она заговорила, он ощутил огромное удовольствие от того, что она вовсе не важная дама. Для него это была словно встреча двух соотечественников вдали от родины. Он сказал: — Вы что, приятельница Пинки? — и почувствовал, что ноги его обмякли от виски. Затем добавил: — Разрешите присесть? — Устали? — Точно! — подтвердил он. — Устал. — Он присел и уставился на ее большую, уютную грудь. Ему вспомнились слова из описания его характера: «У вас легкий, общительный и веселый нрав». Ей-богу, так оно и есть. Нужно только, чтобы к человеку хорошо относились. — Хотите выпить? — Ну что вы, — возразил он с грубоватой галантностью, — угощаю я. Но когда принесли вино, он вспомнил, что остался без денег. Хотел одолжить у кого-нибудь из ребят… а тут эта ссора… Он следил за тем, как Айда Арнольд расплачивается пятифунтовой бумажкой. — Знакомы с мистером Коллеони? — спросил он. — Нельзя сказать, что мы по-настоящему знакомы, — уклончиво ответила она. — Крэб сказал, вы шикарная женщина. Это правильно. — А… Крэб, — нерешительно проговорила она, как будто не могла припомнить это имя. — Вам-то лучше бы оставаться в сторонке, — заметил Кьюбит, — ни к чему вам вмешиваться во все эти дела. — Он заглянул в свой стакан, как в глубокую пропасть… С виду простая, славная красивая, умная… Как ей не стыдно… Слезы защекотали его воспаленные глаза. — Вы приятель Пинки? — спросила Айда Арнольд. — О господи, нет, — ответил Кьюбит и отпил еще немного виски. В памяти Айды Арнольд возникли смутные воспоминания о чем-то из Библии, лежавшей в буфете рядом со спиритической доской, Уориком Диппингом журналом «Добрые друзья». — Я видела вас вместе, — солгала она. — Я не приятель Пинки. — Быть приятелем Пинки небезопасно, — сказала Айда Арнольд. Кьюбит глядел в свой стакан, как ясновидящий заглядывает в душу, читая судьбы неизвестных ему людей. — Фред был приятелем Пинки, — затем добавила она. — Что вы знаете о Фреде? — Ходят разные слухи, — сказала Айда Арнольд, — все время ходят, разные слухи. — Вы правы, — согласился Кьюбит. Он поднял покрасневшие глаза; ему хотелось, чтобы его поняли и утешили… Он недостаточно хорош для Коллеони… с Пинки он порвал… Поверх ее головы, сквозь окна холла, он видел темноту, отступающее от берега море, разрушенную арку Тинтерн, всегда украшающую открытки, — пустыня. — Господи! — повторил он. — Вы правы. — У него появилась непреодолимая потребность излить душу, но в голове все перемешалось. Он знал только, что наступил момент, когда мужчине требуется, чтобы ему посочувствовали. — Я никогда не стоял за это, — сказал он. — Полоснуть бритвой — это ведь совсем другое дело. — Конечно, полоснуть бритвой — совсем другое дело, — мягко и искусно поддержала Айда Арнольд. — А с Кайтом — это несчастный случай. Они ведь только хотели порезать его. Коллеони не дурак. Просто у кого-то соскользнула бритва. Не было причин для злого умысла. — Выпьете еще? — Платить-то следовало бы мне, — стал оправдываться Кьюбит, — да у меня в кармане пусто. Пока не увижу ребят. — Вы молодец, что вот так взяли и порвали с Пинки. Для этого нужна храбрость после того, что случилось с Фредом. — Ну меня-то он не запугает. Никаких сломанных перил… — О чем это вы говорите, о каких сломанных перилах? — Я хотел все по-хорошему, — продолжал Кьюбит. — Шутка есть шутка. Когда человек собирается жениться, над ним все подшучивают. — Жениться? Кто это собирается жениться? — Ну, ясное дело. Пинки. — Уж не на девочке ли из кафе Сноу? — Точно. — Вот дурочка! — не скрывая гнева, проговорила Айда Арнольд. — Ох, вот дурочка-то. — Но он-то не дурак, — возразил Кьюбит, — знает, что делает. Если бы она захотела кое-что сказать… — Сказать, что не Фред оставил карточку? — Бедняга Спайсер, — пробормотал Кьюбит, разглядывая пузырьки, поднимающиеся в стакане с виски. И вдруг его осенило: — А откуда вы?… — Но все опять спуталось в затуманенном мозгу. — Выйти бы на воздух; очень здесь душно. Что вы скажете, если мы с вами?… — Погодите немножко, — попросила Айда Арнольд, — я поджидаю одного приятеля. Мне бы хотелось вас с ним познакомить. — Это все центральное отопление, — сказал Кьюбит, — оно вредно для здоровья. Выйдешь на улицу и схватишь простуду, а потом, знаете ли… — Когда же свадьба? — Чья свадьба? — Пинки. — Я с Пинки не дружу. — Вы ведь не одобряете смерть Фреда? — мягко настаивала Айда Арнольд. — Вы разбираетесь в людях. — Вот если бы полоснули бритвой — это другое дело. Вдруг Кьюбит яростно заговорил: — Как увижу кусок Брайтонского леденца, так сразу… — Он рыгнул и со слезами в голосе повторил: — Полоснуть бритвой — совсем другое дело. — Доктора установили естественную смерть. У него было слабое сердце. — Выйдем на улицу, — пробормотал Кьюбит, — мне нужно воздухом подышать. — Ну подождите немножко. При чем тут Брайтонский леденец? Он тупо уставился на нее и повторил: — Мне нужно воздухом подышать. Даже если это меня убьет. Тут центральное отопление… — пожаловался он, — а я так легко простужаюсь. — Подождите минутку. — Она в глубоком волнении положила ему руку на плечо — на горизонте забрезжила разгадка… Тут она сама впервые ощутила, как от скрытых батарей их обдает теплым душным воздухом, и ее тоже потянуло на улицу. Она сказала: — Я выйду с вами. Прогуляемся… |