Онлайн книга «Вальпургиева ночь»
– Надеюсь, ты ему ничего не дал? Барон снова робко оглянулся: – Я велел Венцелю спустить его с лестницы. «Удивительно, до чего иногда верно поступают сумасшедшие», – отметил про себя Пингвин. – Тс, а сейчас вот и Венцель исчез. Брабец ему тогда сразу все выложил. – Я прошу тебя, Константин, подумай хорошенько, что он, собственно, мог ему рассказать?! Эльзенвангер указал на пожелтевший конверт. Императорский лейб-медик выжидательно смотрел на него. Эльзенвангер, с застывшим в глазах ужасом, снова стал приближаться к его уху: – Богумил – Богумил – Богумил. Императорский лейб-медик начинал понимать: видимо, совершенно случайно его друг нашел где-то в галерее старый конверт и, приняв эту бумажку за письмо от своего покойного брата Богумила, до тех пор носился с этой бредовой идеей – и, уж конечно, не обошлось здесь без проклятого Зрцадло, – пока окончательно не свихнулся. – Ты знаешь, может быть, он лишил меня наследства – ведь я никогда не навещал его там внизу, в Тынском храме. Но, силы небесные, я ведь не могу – спуститься в Прагу! Возьми это, Тадеуш, возьми! Только не надо, только не надо. Я не должен знать его содержания! Иначе я буду лишен наследства! Спрячь его, Флугбайль, спрячь хорошенько; но… но… н-но только не надо заглядывать в него! Не заглядывай в него. И подпиши на случай своей смерти, что оно мое. Ты же знаешь: оно принадлежит мне! Но слышишь, хорошенько спрячь! У меня оно никогда не будет в безопасности: все знают о нем. Поэтому они исчезли. И Ксенерль тоже пропала. – Что? Твоя племянница убежала? – вскрикнул лейб-медик. – Куда? – Тс, тсс. Сбежала. Она ведь теперь все знает. – Тут Эльзенвангера заклинило: он непрерывно твердил, что «она все знает». Очень долго ничего больше нельзя было от него добиться. – А вчера, Тадеуш, весь город поднялся. Все знают об этом. Вчера вечером они осветили гору Жижки – завещание ищут… И Брок, – он многозначительно подмигнул в сторону собаки, – тоже что-то учуял. Ты только посмотри, как он боится. Ну, а у Заградки разразилась мушиная чума. Кругом сплошные мухи. Полон дворец! – Константин, ради Бога, ну что ты несешь! – вскричал императорский лейб-медик. – Ты же знаешь, в ее доме никогда не было мух! Это только ее воображение. Не надо верить слухам! – Клянусь душой и Богом! – колотил себя в грудь барон. – Я их видел собственными глазами. – Мух? – Да. Черным-черно. – От мух? – Да, от мух. Однако мне пора. Не дай Бог, полиция выследит. И слышишь, хорошенько спрячь! Да не забудь: в случае твоей смерти оно принадлежит мне! Но никогда не читай его, иначе я останусь без наследства. Только не надо, только не надо. И никому не говори, что я заходил к тебе! Прощай, Флугбайль, прощай! И так же, как вошел, сумасшедший тихо, на цыпочках выскользнул за дверь. Вслед за ним с уныло поджатым хвостом поплелся старый верный пес. Тоскливая горечь поднималась в Пингвине. Он подпер голову рукой. «Вот еще один ходячий мертвец. Бедняга!» И он вспомнил Богемскую Лизу с ее тоской по ушедшей юности… «Что же могло случиться с Поликсеной? И… с мухами? Странно, всю жизнь Заградка защищалась от воображаемых мух – и вот они действительно появились. Как будто она их накликала». В нем шевельнулось смутное воспоминание, как этой ночью какой-то голый человек с митрой на голове рассказывал ему об исполнении бессознательных желаний – как раз то, что так великолепно соотносилось с появлением мух. «Я должен уехать, – встрепенулся он внезапно. – Но ведь мне необходимо во что-то одеться. И куда подевалась эта баба с моими брюками? Лучше всего выехать уже сегодня. Лишь бы подальше от этой проклятой Праги! Здесь снова безумие чадит из всех закоулков. Нет, мне совершенно необходимо пройти в Карлсбаде курс омоложения». Он позвонил. Подождал. Никто не явился. Позвонил еще раз. Ну наконец! Постучали. – Войдите! Ошеломленный, он откинулся на подушки, испуганно натянув одеяло до самого подбородка: вместо экономки на пороге стояла графиня Заградка с кожаной сумкой в руке. – Ради Бога, любезнейшая, я… только что-нибудь на себя накину! – А я и не думала, что вы спите в сапогах для верховой езды, – даже не взглянув на него, буркнула старуха. «Очередной заскок», – решил императорский лейб-медик, покорно ожидая дальнейшего. Некоторое время графиня хранила молчание, глядя куда-то в пространство. Потом открыла сумку и протянула ему допотопный седельный пистолет: – Вот! Как это заряжают? Флугбайль осмотрел оружие и покачал головой: – Это кремневое оружие, почтеннейшая. Едва ли его можно теперь зарядить. – Но мне нужно! – Ну, прежде всего необходимо засыпать в ствол порох, потом забить туда бумагу и пулю. И потом подсыпать пороху на полку. Когда кремень ударит, искра все это подожжет. – Прелестно, благодарю. – Графиня спрятала пистолет. – Надеюсь, сударыня, вы не собираетесь воспользоваться этим оружием? Если вы опасаетесь, что дойдет до беспорядков, то самым разумным было бы уехать в деревню. – Полагаете, я побегу от этого чешского сброда, Флугбайль? – Графиня мрачно усмехнулась. – Этого еще не хватало! Поговорим о чем-нибудь другом. – Как себя чувствует контесса? – не сразу нашелся императорский лейб-медик. – Ксена исчезла. – Что? Исчезла?! Ради Бога, с ней что-то произошло? Почему же ее не ищут? – Искать? Зачем? Или вы думаете, будет лучше, если ее найдут, Флугбайль? – Но как это все произошло? Ну расскажите же, графиня! – Произошло? Она исчезла из дому в день Святого Яна. Скорее всего, она у Отакара – Вондрейка. Мне всегда казалось, что так оно и будет. Кровь! Кстати, тут давеча ко мне явился какой-то тип с длинной желтой бородой и в зеленом пенсне. – («Ага, Брабец!» – прошептал Пингвин.) – Болтал, дескать, знает кое-что о ней. За свое молчание хотел денег. Естественно, его вышвырнули вон. – И он не сказал ничего более конкретного? Сударыня, прошу вас! – Говорил, знает, что Отакар мой внебрачный сын. Императорский лейб-медик возмущенно выпрямился: – Каков мерзавец! Уж я позабочусь, чтобы его обезвредили! – Па-апрошу вас не обременять себя заботой о моих делах, Флугбайль! – вскипела графиня. – Эти чехи обо мне еще и не то болтают. Неужели вы никогда не слышали? |