Онлайн книга «Я возвращаюсь за тобой»
В какой-то момент Селин повернула голову в его сторону, их взгляды встретились, они словно поддерживали друг друга. Итан тщетно пытался понять, какое чувство светилось в глазах бывшей возлюбленной: сожаление? остатки чувства? ненависть? желание отомстить? Несмотря на то, что его не покидало ощущение, что он находится на вражеской территории, Итан подошел к небольшой группе гостей, облокотился о перила и притворился поглощенным созерцанием проплывающих по зеркальной глади лодок и венецианских гондол. — Значит, все-таки пришел, — негромко сказала Селин, подойдя к нему через несколько минут. — Но ты же сама прислала мне приглашение, если не ошибаюсь! — а потом прибавил: — Очень рад снова тебя видеть. Сколько времени прошло! Селин покачала головой. — Нет, это было вчера. Для меня все это было вчера. Она увлекла его в сторону — ближе к полыхавшим осенними красками кустам, затенявшим уголок террасы. Некоторое время они молчали, наблюдая за любителями гребли, которые скользили по озеру на байдарках под звуки любительского оркестра, игравшего джаз на противоположном берегу у фонтана «Бетеза». Она нарушила молчание первой: — Приятно снова побывать в Нью-Йорке. Всегда мечтала о свадьбе на Манхэттене. Ты помнишь последний раз, когда мы здесь были? Я помню каждую секунду, проведенную с тобой. — Не очень. — Озеро замерзло и было все в снегу. Да, ты прав — это было очень давно. — Ты живешь во Франции? — Да, в Энгиен-ле-Бен, курортном городке с минеральными водами неподалеку от Парижа, Себастьен открыл там ресторан. Скоро получит Мишленовскую звезду. Итан прищурился и обернулся, чтобы посмотреть на мужчину в черном рединготе и белой жилетке, который болтал с приятелями, искоса поглядывая на невесту. Ослепительная улыбка, обаятельная физиономия, телосложение а-ля «Бог стадиона». [16] Тип современного мужчины, успешного во всех областях, — глава преуспевающего предприятия, спортсмен, заботливый отец, в постели хорош… — Ты все еще работаешь в Эр Франс? — Нет. Надоело. Пять лет назад я уволилась и получила диплом школьного учителя. Преподаю в Бельвиле в классе для детей-инвалидов. Эта работа дает мне очень много. Селин замолчала. Поднялся ветер. Она поежилась и поплотнее закуталась в накидку с жемчужно-серыми блестками, прикрывавшую декольте. Ее платье от Карвен на бретельках из тонких кружев позволяло разглядеть татуировку в виде арабески у нее на плече. Этот символ был важен для них обоих когда-то, но теперь выглядел смешно. — Я прекрасно знаю, о чем ты думаешь, Итан: толстенькие чиновники, домик в пригороде, славненький муж… Ты говоришь себе, что я стала такой, какой никогда не хотела становиться. Удивленный ее словами, он попытался ответить по-дружески: — Нет, ты ошибаешься. Ты выбрала то, что тебе подходит, и я за тебя счастлив. — Не говори ерунды: я выбрала то, что ты сам всю жизнь презирал, — семью, стабильный брак, жизнь середнячка! Она заговорила громче, и часть гостей стала оглядываться на них, удивляясь, видимо, кто этот никому не известный тип, так разволновавший новобрачную за пятнадцать минут до венчания. — Я главным образом думаю о том, что мне здесь совсем не место, — заметил Итан. — По правде говоря, я не очень понимаю, зачем ты меня пригласила. — Хотела получить от тебя подарок. — Подарок? — Да, в качестве подарка ты наконец скажешь мне правду. — Какую правду? — Назовешь причину, почему ты меня бросил. Он слегка попятился, почувствовав опасность. — Мы уже все сказали друг другу тогда. — Нет, не все: ты просто поставил меня перед фактом, разговор длился три минуты, потом я ушла, и больше мы не виделись. Итан попытался уйти от разговора. — В жизни необязательно находить ответы на все вопросы. — Прекрати говорить языком своих книжек! Думаешь, ты где сейчас находишься? В романе Паоло Коэльо? Прибереги свои красивые фразы для телепередач! Итан покачал головой. — Послушай, это было давно, — медленно проговорил он. — Мы бы не были счастливы вместе. Ты хотела семью, детей, надежность… Я бы не смог тебе этого дать. Селин отвернулась. Ее лучшая подруга Зоэ сделала ей знак поторопиться, показав на часы. Приехал священник, и гости стали занимать свои места на стульях, расставленных в саду. — Я пойду, — сказал Итан, взяв ее руку в свою. — Желаю тебе счастья. Несмотря на это, он остался стоять на месте, вглядываясь в даль. Вдали на фоне ярких красок осени, взрывавшихся желтыми, пурпурными и оранжевыми всполохами, вырисовывались острые линии небоскребов. И чем дольше Итан стоял так, тем острее чувствовал удивление в глазах гостей, недоумевающих по поводу его присутствия и поведения. Он с сожалением отпустил руку Селин и закурил новую сигарету. — Ты так и не избавился от этой дурной привычки, — заметила она. — А я думала, что в Нью-Йорке уже никто не курит! — Я буду последним, кто бросит, — сказал он, выпустив струю дыма. — Что, считаешь себя молодцом… — Стив МакКуин курил, Джеймс Дин курил, Джордж Харрисон курил, Кшиштоф Кислёвски, Альбер Камю, Наг Кинг Коул, Серж Гинсбур… — Все они умерли, Итан, — мягко возразила она, вытаскивая сигарету у него изо рта и заливая огонек водой из стакана. Поступок из прошлого, из забытых времен, когда она заботилась о нем. Тогда мысли о будущем имели смысл. Но Селин не позволила этим чувствам взять верх. — Сегодня утром я видела тебя по телевизору. Сейчас сложно тебя где-нибудь не увидеть. Ты же везде — на экране, в журналах… Он пристально посмотрел ей в глаза. Поколебавшись, она решила выложить последнюю карту: — Мне кажется, у тебя не все хорошо, Итан. Мне кажется, ты несчастен, несмотря на успех. Он нахмурился. — Что заставляет тебя так думать? — Ты помнишь, почему мы влюбились друг в друга? Помнишь, почему это чувство было таким сильным? Потому что я была способна видеть в тебе то, что другим недоступно. И то же самое было с тобой. Он попытался уйти от разговора. — Все это чепуха, штуки, которые придумывают, чтобы почувствовать себя, как в мелодраме. |